Генри Лайон ОЛДИ
СКАЗКИ ДЕДУШКИ-ВАМПИРА
Дедушка! Дедушка! Расскажи сказку! Дедушка!..
Крошки-упырешки веселой гурьбой влетели в склеп, и тот мгновенно наполнился их звонкими, жизнерадостными голосами.
- Деда! Сказку!..
Дедушка-вампир, кряхтя, сдвинул утепленную крышку гроба, с грустью посмотрел на недочитанную газету и послал всех к бабушке.
- А бабушка говорит, что она тебя в гробу видала, и ты там целый день лежишь со своей газетой и ничего ей по дому не помогаешь!..
- Ох, детки, - проворчал дедушка-вампир, садясь в домовине и поглаживая костлявой рукой кудрявые затылки внучат. - Сколько из меня крови ваша бабушка попила... Ну да ладно, это все присказка, а сказка будет впереди...
...В некотором царстве, некотором государстве, в тридевятой галактике на спиральном витке, у далекого созвездия Гончих Близнецов жили-были пришельцы. То есть сами себя они, конечно, пришельцами не считали и даже обижались, но раз уж к нам на Землю пришли - значит, пришельцы, и все тут. Теперь не отвертятся.
Жили-были там неподалеку еще одни, полупришельцы, из Сигмы Козлолебедя, только те шли к нам, шли, да так и не дошли, потому и зовут их - полупришельцы, или даже недошельцы, и больше мы о них вспоминать не будем.
Так вот, эти самые, которые из Гончих Близнецов, а в просторечьи - гоблинцы, были сплошь членистоногие, членистоносые, членистоухие, и весь этот многочлен равномерно-зеленого цвета. И хотели они, стервецы, матушку нашу Землю вставить себе в Галапендрию (Галактическую Империю по-гоблинцовому) в виде членика, да такого маленького, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а все равно обидно.
Наши, земляне, их сперва послали куда следует - да только те слетали быстренько на подпространственных по указанному адресу и вернулись нервные, обозленные и в сопровождении трех крейсеров, двух линейных и группы мелкой поддержки. Вот тогда-то и пришлось по поводу членства принудительного собирать два секретных совещания.
Первое, ясное дело, в ООН. Русские с американцами кричат, что надо бы по агрессору ядерной дубиной шандарахнуть, а то сокращать дорого и жалко; а остальные ответных мер опасаются - и добро б еще по русским или дяде Сэму, а так ведь сгоряча и Люксембург какой-никакой зацепить могут!..
А второе совещание в Ватикане состоялось. И собрались на него иерархи христианские, а также всякие прочие с правом голоса совещательного, и порешили святые отцы паству свою, без различия вероисповедания, немедля призвать к священной войне супротив антихриста членистого до победного конца, прости господи...
Вот только гоблинцы, плесень зеленая, совещания эти оба просканировали и поразились немало, поскольку были поголовно отъявленные монархисты, атеисты, материалисты и полиморфисты.
Запросили они центральный бортовой компьютер, что по части примитивных культур считался большим докой, и с его подсказки объявили себя ангелами Господними - да иерархи тоже не лыком шиты! Мигом обман разоблачили, анафеме предали и по телевидению заявили, что наш Бог с нашим Дьяволом как-нибудь уж сами договорятся, без посредников самозваных!..
И созрел тогда у гоблинцов коварный план...
...В Риме, в соборе Св.Петра шла проповедь. Его Святейшество, папа Пий ХХIV стоял на кафедре, и пятеро кардиналов шелестели вокруг понтифика малиновым шелком сутан.
- Близится Судный день, дети мои, и грядет...
Точную дату Судного дня папа Пий назвать не успел. Входная дверь с грохотом распахнулась, лучи фонарей ударили в глаза главе христианского мира и в проеме выросли гоблинцы с излучателями в верхних членах рук.
"Психообработка... - отрешено подумал папа Пий. - Галлюциногены, облучение, и через неделю я призову наивных верующих к отречению и смирению... Изыди, Сатана!.."
Его размышления прервал властный бас кардинала Лоренцо:
- На колени, дети мои!..
И когда агнцы божьи послушно рухнули на колени, его преосвященство неприлично задрал сутану и выхватил из-под нее старый добрый "Узи", калибра 9 мм, оставшийся у кардинала со времен его службы в морской пехоте США.
- Аминь, сволочи!
Рука не подвела отставного сержанта Лоренцо. И святые с фресок Микеланджело с завистью покосились на новый аргумент в деле веры.
- Отпускаю тебе грехи твои, - папа Пий торопливо осенил сообразительного прелата крестным знамением и нырнул в дверцу за кафедрой.
...А потом мелькали повороты, тайные переходы, липла на потное лицо паутина тоннелей, и в конце концов понтифик осознал, что он один. Группа прикрытия - три кардинала помоложе и епископ Генуи - осталась далеко позади, и папа Пий, задыхаясь, бежал по ночному Риму, спотыкался о вывороченный булыжник окраин, пока не остановился у чугунной ограды кладбища Сан-Феличе.
- Забавное совпадение... - хрипло прошептало загнанное святейшество и потянуло на себя створку ворот.
Зловещий скрип распилил ночь надвое...
...Вампир Джованни, старожил кладбища Сан-Феличе, был крайне удивлен, обнаружив у своего родного склепа странного незнакомца.
"Зомби..." - подумал Джованни. Он слыхал, что где-то в Африке у него есть родня, но внешний вид зомби представлял себе слабо, поскольку не выезжал никуда дальше Флоренции.
- Ты кто? - осторожно поинтересовался Джованни, прячась в тень и натягивая верхнюю губу на предательски блестевшие клыки.
- Папа я... - донесся ответный вздох.
- Чей папа?
Джованни очень боялся шизофреников и маньяков, в последнее время зачастивших в места упокоения.
- Римский... Пий ХХIV. В общем, мое святейшество...
Джованни расслабился и вылез из укрытия. К обычным психам он всегда относился с симпатией.
- Очень приятно. А я - Джованни. Вампир. Какие проблемы, папа?
И затравленный понтифик, повинуясь неведомому порыву, рассказал ему все...
- Ну и что? - недоуменно пожал плечами Джованни в конце сбивчивого повествования. - Мне-то какая разница? Попил красной кровушки - теперь зеленую пить стану... Все разнообразие, а то желудок что-то пошаливать стал. Ведь знал же, что нельзя наркоманов трогать...
- Креста на тебе нет! - озлился папа Пий, хлопая тиарой оземь. - Как у тебя только язык повернулся!..
- Ты за язык мой не беспокойся! Он у меня поворотливый!.. А креста, понятное дело, нет... откуда ж ему взяться, кресту, ежели я - вампир?
- Ну вот! А я тебе о чем толкую?! Ты же наш, здешний, земных кровей... В смысле - нелюдь. Я, значит, людь, а ты - нелюдь. Единство и борьба противоположностей. А эти - пришельцы! Чужие то есть... инородцы.
- Инородцы?!
Хриплый запойный бас колыхнул воздух склепа, и в дверях возникла нечесаная голова с красным носом-картошкой.
- Где инородцы?! Сарынь их на кичку!..
Надо заметить, что третьего дня к Джованни приехал погостить закадычный приятель - упырь Никодим из далекой Сибири. Как он там сохранялся в вечной мерзлоте и чем питался в своей тундре - этого никто доподлинно не знал, но отношение Никодима к инородцам было в упыристической среде притчей во языцех.
Джованни едва успел ввести друга в курс дела, как темень кладбища Сан-Феличе прорезали ослепительные лучи прожекторов.
- Это за мной, - сказал папа Пий, грустно глядя на патруль гоблинцов.
- Прощайте, ребята. Рад был познакомиться...
- Что?!
Грозный рев Никодима сотряс решетки ограды, и из-под его распахнувшегося савана выглянул краешек тельняшки.
- Да чтобы мы своего, кровного, этим двоякодышащим отдали?! Век мне гроба не видать! Ваня, чего рот разинул - подымай ребят! Неча по склепам отсиживаться, когда Родина-мать зовет!..
- Си, синьор колонело! - вытянулся во фрунт просиявший Джованни и сломя голову кинулся к ближайшей усыпальнице, откуда высовывалась чья-то любопытная физиономия.
А Никодим уже выцарапывал на известке стены крупными буквами:
"МЕРТВЫЕ СРАМУ НЕ ИМУТ!"
На следующее утро большинство газет вышло под заголовком: "Римское кладбище Сан-Феличе - последний оплот человечества!.."
И во многих газетных киосках мира по ночам слышались осторожные шаги, и отливающие алым глаза бегали по мелкому шрифту строчек...
Вскоре в Рим прибыла интернациональная бригада: Упырявичюс, Упыренко, д'Упырьяк, Упыридзе, Упыйр и интендант Вурдман. Последний немедленно переругался с Никодимом, не сойдясь во взглядах на распятие Христа, и папе Пию пришлось мирить скандалистов, ссылаясь на прецеденты из Ветхого и Нового Заветов.
Внутренние разногласия прервало появление полуроты гоблинцов, встревоженных пропажей патруля. Они рассыпались цепью и принялись прочесывать кладбище в тщетной надежде найти и поставить на место строптивого наместника Св.Петра.
Понтифик был надежно укрыт в одной из усыпальниц, а патриоты переглянулись и принялись за работу.
Мраморные ангелы надгробий с любопытством наблюдали за происходящим в ночи, напоминавшим сцену из эротического фильма, которые ангелам смотреть не рекомендовалось. Всюду мелькали тени, они сплетались, падали в кусты сирени, из мрака доносились сосущие звуки, причмокивание, стоны и слабеющие возгласы на трех галактических наречиях...
Это повторялось несколько ночей подряд - дневные поиски неизменно терпели фиаско, а эксгумация не давала никакого результата - и вскоре командование пришельцев забеспокоилось всерьез.
И было от чего...
Укушенные гоблинцы на следующий день становились убежденными пацифистами, отказывались строиться по росту, вели пораженческую агитацию, топили в сортирах казенное оружие и ко всем приставали со своими братскими поцелуями - что грозило эпидемией.
Тем временем Никодим и компания успели убедиться в том, что зеленая жидкость, текущая в венах оккупантов, похожа на ликер "бенедиктин" не только цветом. Это, видимо, было связано с системой кровообращения пришельцев, напоминавшей в разрезе змеевик.
Так или иначе, вылазки участились, а в перерывах можно было видеть покачивающихся борцов за независимость и лично Никодима, пляшущего под колоратурное сопрано Джованни:
- Эх-ма, поживем,
Поживем, потом помрем!
После станем упырем -
В порошок врага сотрем!..
Потом Джованни сбивался на "Санта-Лючию" и лез к папе Пию с заверениями в дружбе до гроба.
На распоясавшихся упырей явно не было никакой управы, но понтифик понимал - долго так продолжаться не может. Слишком хорошо был ему известен алчный и вероломный характер рода человеческого...
Папа как в воду смотрел. Через неделю явилась к пришельцам некая склизкая личность. Разговор проходил при закрытых дверях, но кто-то из гоблинцов по незнанию забыл запереть окно, и большая летучая мышь с подозрительно невинными глазками впорхнула в комнату и притаилась в углу за портретом Леонардо да Винчи.
- ...да ваши бластеры, господа, им ведь что мертвому припарки! Пульку из серебра вам надобно, колышек осиновый да чесночка связку! Так что меняемся, ваше многочленство - я вам технологию нужную, а вы мне - награду обещанную. Золотишко, брильянтики, а перво-наперво - цистерну коньяку самолучшего, да чтоб звездочек на полгалактики хватило!..
Мерзкий человечишка хихикал, плевался слюной, и каждым своим члеником внимали гоблинцы словам предателя...
- Кто там? - в страхе воскликнул человек, садясь на смятой постели.
- Кто там, кто там... - пробурчали из темноты. - Мы там... Только уже не там, а тут...
Предатель мгновенно протрезвел, да все напрасно, потому что через секунду он сам уже был - "там".
Никодим отошел от кровати и долго отплевывался, полоща рот дареным коньяком.
...Гоблинцы старались вовсю. Спешно отливались драгоценные боеголовки, лазерные пилы валили осины одну за другой, на глайдерах устанавливались реактивные колометы - приближалось время решающей битвы.
- Плохи дела, папаша, - мрачно возвестил Никодим, вваливаясь в склеп, служивший резиденцией опальному понтифику. - Продали нас. Вредитель один, земля ему пухом... Теперь жди неприятностей.
- Передатчик бы нам, - вздохнул папа Пий. - Подмогу бы вызвали. Только где ее найдешь, подмогу эту?..
- Подмогу? - задумчиво оскалился Никодим. - Дело говоришь, батя... Вот только поспеют ли? Ну да ладно, полезли наружу.
- А у вас что, и передатчик имеется?
- Имеется, имеется, - заверил папу вошедший Джованни. - Давайте, ваше святейшество, поторапливайтесь...
Через пять минут они уже стояли в западной части кладбища.
- Эй, Антонио! - постучал Джованни когтистым пальцем по одному из надгробий. - А ну вставай, проклятьем заклейменный!..
- Чего тебе? - донесся из-под земли недовольный голос.
- Говорю, вылезай! Голова твоя нужна!
- Как баб водить - так Антонио на стреме, а как голова... - забубнил под плитой сердитый Антонио, но Никодим перебил его:
- Слышь, Тоша, если ты немедленно не угомонишься и не вылезешь, я тебя лично за ноги вытащу и тебе тогда тот свет этим покажется...
Папа машинально перекрестился, и Джованни шарахнулся в сторону.
- Вот ведь приспичило, и отлежаться не дадут...
Плита приподнялась, и в чернильном проеме образовался сутулый скелет с кислым выражением черепа.
- Пойми, Тоша, - проникновенно заявил Никодим, - нам сейчас башковитый мужик во как нужен!..
- Да ладно, - застеснялся скелет. - Берите, раз надо...
И снял череп, протягивая его Никодиму.
- Где Вурдман?! - заорал довольный упырь, поглаживая Антонио по гладкой макушке. - Где эта морда...
- Сам дурак, - перебил его обидчивый Вурдман, появляясь невесть откуда, - уже и родственников проведать нельзя... Держи, матерщинник!..
Никодим взял у него пару посеревших от времени берцовых костей и сложил весь комплект на плите.
- Связист! Давай сюда!
Прибежавший на крик тощий очкарик Упырявичюс ухмыльнулся, взял кости и принялся бодро отстукивать на широколобом черепе Антонио нечто среднее между морзянкой и тарантеллой.
- Да не колоти так - больно же! - поморщился череп, но на него не обратили никакого внимания, и он обиженно смолк.
Сигналы непокорного кладбища Сан-Феличе стремительно понеслись к Луне, отражаясь от ее диска и достигая в падении многих областей Земли; и в тех местах зашевелился рыхлый грунт, дрогнули древние курганы, заскрипели прогнившие кресты и со скрежетом стали подниматься тяжелые могильные плиты...
- Полундра! - внезапно прервал Никодим сеанс связи. - На подходе оккупанты! Папу - в укрытие, остальным занять позиции! Не боись, братва, - хлебнем зеленки напоследок!..
Спустя мгновение глайдеры противника уже утюжили серебряными пулями последний бастион свободомыслия. Рявкали кассетные колометы, осина косила защитников одного за другим, и удушливое облако чесночного запаха поползло над трясущейся землей. Героические нетопыри бились грудью в защитные колпаки машин, и в сполохах стала отчетливо видна фигура Никодима, стоявшего под пулями в полный рост и выкрикивавшего сорванным голосом:
- Ни шагу назад! Велика Земля, а отступать некуда! Кто знает заклятия
- сбивай паразитов!..
Высунувшийся Вурдман торопливо забормотал что-то на иврите, но это не возымело особого действия.
- Раскудрить твою через коромысло в бога душу мать триста тысяч раз едрену вошь тебе в крыло и кактус в глотку! - взревел разъяренный Никодим.
- Аминь, - робко добавил из склепа папа Пий.
Гремучая смесь иврита и латыни с чалдонским диалектом вынудила два глайдера взорваться прямо в воздухе.
- Парни! - неожиданно крикнул из окопа охрипший Упыренко. - Они пехом прут!..
- Вперед! - заорал Никодим, вспрыгивая на бруствер и разрывая на груди полуистлевшую тельняшку. - За мной, братва! Покажем членисторогим, как надо умирать во второй раз!..
И за широкой спиной Никодима встали во весь рост черноволосые вампиры Флоренции и Генуи, горбоносые упыри Балкан, усатые вурдалаки Малороссии и Карпат...
Они шли в свою последнюю атаку.
Многоголосый рев раскатился неподалеку за южными склепами, рев сотен глоток, и Никодим на мгновенье обернулся - и застыл, недоуменно глядя на стройные колонны, марширующие к кладбищу Сан-Феличе от дальних холмов.
Они услышали. Они успели вовремя.
Якши Фуцзяни и Хэбея, зомби Бенина и зумбези низовий Конго, алмасты Бишкека и тэнгу Ямато, ракшасы Дели, гэ Ханоя, гули Саудовский Аравии, уаиги Осетии, ниррити Анголы, полтеники Болгарии, бхуты Малайзии и Индонезии...
- Наши... - шептал Никодим, закусив губу прокуренными клыками, и по небритым щекам его бежали слезы. - Наши идут... Вот она, международная солидарность, вот он, последний и решительный...
Джованни молился.
Ряды гоблинцов смешались, и пришельцы стали беспорядочно отступать к своим кораблям.
- Ага, гады, не нравится! - Никодим мертвой хваткой вцепился в обалдевшего от ужаса захватчика. - Пей до дна, ребята!..
Серое небо почти одновременно прочертили несколько огненных столбов - гоблинцы в панике стартовали, спеша унести дрожащие члены ног.
И тогда навстречу им побежал маленький лысый еврей, путающийся в длинных полах старомодного одеяния; а за ним, словно на привязи, неумолимо надвигался Огненный Столп Иеговы.
"Дядя..." - ошарашенно пискнул Вурдман, но великий каббалист раввин Арье-Лейб даже не обернулся, увлеченный преследованием.
Ослепительная вспышка озарила Землю, и с нашествием было покончено.
- А дальше?!.
- Дальше...
Дедушка встал, и на его саване тускло блеснули медаль "За оборону Земли" и почетный знак "Вампир-ветеран".
- Дальше, как обычно. И стали они жить-поживать...
- И гематоген жевать! - хором закончили сияющие внуки.
Дедушка счастливо улыбнулся и направился к наружной двери склепа, где в почтовом ящике его уже ждала корреспонденция: муниципальный еженедельник "Из жизни мертвых", научно-популярная брошюра "Светлая сторона склепа" и письмо.
Забрав почту, дедушка прошлепал к холодильнику и извлек из него пузатую бутылку с надписью на наклейке: "Кровь консервированная с адреналином. Пить охлажденной". Один из внуков потянулся было за другой бутылкой с темно-зеленой жидкостью, но старый вурдалак строго одернул неслуха и захлопнул дверцу.
- Мал еще! Нечего к хмельному приучаться! Это от тех... залетных... Вроде контрибуции. Этим самым и берем...
Он приложился к первоначально выбранной посудине и, сделав основательный глоток, довольно крякнул.
- Хорошая штука, однако... с адреналинчиком. Бодрит! И для здоровья полезно...
Обиженный внук включил телевизор и бодрый голос диктора сообщил:
- А сейчас в эфире передача "Для тех, кто не спит вечным сном..." Дедушка расположился в кресле, убавил звук и распечатал письмо,
написанное неустойчивым детским почерком и начинавшееся словами:
"Дорогой дедушка Никодим! Пишет тебе девочка Варя из твоего родного села Кукуйчиково. Я хочу быть такой, как ты, и когда вырасту большой..."
