Вводные, сюжеты и прочие материалы

По многочисленным просьбам участников, в этой теме мы будем делиться историями персонажей и мира.
Делаться это будет постепенно, поскольку просто выбросить на форум массив текста нам кажется профанацией, а чтобы обработать и резюмировать его требуется время.
Кроме того, мы не собираемся публиковать абсолютно всё: если у вас есть вопросы по поводу того, что в этих публикациях будет отсутствовать - спрашивайте. С другой стороны - авторские права на вводные персонажей, конечно же (за одним интересным исключением) принадлежат нам, но они так же являлись, в своё время, частью конфиденциальной переписки, так что мы оставляем за игроками совещательный голос в решении о публикации. Если вам почему-либо категорически не хочется, чтобы мы публиковали вашу вводную - скажите нам об этом.

Кстати говоря, наверное стоит перенести обсуждение текстов, если вдруг оно возникнет в отдельную тему, так как тут пойдёт всё подряд, а обсуждать возможно захочется частями.

Начнём мы, пожалуй, с простого.
Вот скрин карты (потом, если выйдет, изменю на эмбед), на которой видно все специальные точки, которые были на полигоне. Хороши видно Rio de Arauca, которая разделяет Колумбию и Венесуэлу. Внизу специально налеплен остаток списка точек в секретном слое карты.
Вложение 6221
На всякий случай карта (доступ уже паблик) - https://drive.google.com/open?id=1Un...-w&usp=sharing

Сразу после показа карты удобно рассказать историю одного особенного персонажа. Удобно ещё и потому, что его история иллюстрирует такое основопологающее для мира игры событие, как приход в Арауку организации под названием "La Hermandad".
Надо сказать, что изначально, такая сила, как "Братство" была введена по причинам связанным с механизмом игры, а не с сюжетом, но, как очень быстро оказалось - влияние этого факта альтернативной истории Колумбии на поступки и мнения конкретных людей тяжело переоценить. Перед вами один из продуктов такого осмысления - история Алехандро Веркара, сына шерифа Рафаэля Веркары, главы внутренней безопасности араукского картеля, одного их лучших её оперативников.

_______________________________________________________________________________________________________________________


Алехандро Веркара всегда любил Арауку. Может быть потому, что там он родился и вырос, а может потому, что там он смог остаться человеком, в его понимании, несмотря на обилие “зверья” вокруг. Тем более противоречивые ощущения он испытывал, вернувшись в Арауку три года спустя своего бегства оттуда.

* * *

Когда эмиссары “Братства” стали появляться в Арауке, поначалу никто не понял насколько всё серьёзно. Все кланы были уверены, что это просто ещё одна попытка глобального передела в стране, наподобие того, что уже который год без остановки шёл в Мексике. Эмиссары ушли ни с чем. “Братство” могло позволить себе не торопиться, особенно в случае араукского картеля, где и до “Братства” беспредела было не много, а управление было поставлено на современную бизнес-основу.
Но оказалось, что все жестоко ошибались. Очень скоро, все каналы торговли араукского картеля были перехвачены “Братством” и кланы очутились перед простым выбором: либо согласиться войти в “Братство” на обычных правах, которые предлагались всем, либо полностью свернуть все операции, либо начать войну на уничтожение с организацией, на тот момент уже управлявшей большей частью страны и успевшей прославиться жестокостью своих методов убеждения несогласных. Здравый смысл подталкивал араукцев к слиянию. Оставалась только одна проблема - гонор. Общеизвестный гонор латинских мачо, который так часто не позволял им договориться между собой и толкал на жестокую расправу тогда, когда можно было решить всё разговором. Тот самый гонор, от которого в первую очередь требовало отказаться “Братство”.
В конце концов, у большинства здравый смысл одержал верх. На общей сходке картеля было решено идти на слияние. Только Ривера наотрез отказался. Сказал, что у всех у них окончательно отсохли их cojones и что он скорее умрёт, чем станет платить “за охрану” своего бизнеса. Как оказалось, он не просто болтал, но предрекал своё близкое будущее.
Когда в “Братстве” заявили, что араукский картель не может вступить не целиком, и что они сперва сами должны решить свою внутреннюю проблему, никто в обморок не упал. В общем, все эти дела так и делались. Но настроение у всех испортилось. Самим уничтожить своих же партнёров по бизнесу? Такого в Арауке не водилось даже в самые жестокие времена.

* * *

- Вот тебе и весь порядок, - сказал Алехандро отцу, когда увидел, что тот уже планирует операцию по “решению внутренней араукской проблемы”, - первым делом надо убить толпу своего же народа.
- Ривера сам виноват, - ответил Рафаэль сыну, - никто его не заставлял крутить носом и оскорблять всех на сходке, когда и ослу понятно куда ветер дует и что надо делать, чтобы остаться в живых.
- Послушай, отец, я не знаю за что именно ты так сильно ненавидишь Луиса Риверу, но ведь речь идет не только о нём самом. Эти поборники мира ведь требуют, чтобы мы уничтожили всех: женщин, детей... даже собак. Как мы планируем жить дальше, если наш “мир” начнётся с этого?
- Лучше. Мы планируем жить лучше, сын. В мире, где никакой отмороженный ублюдок, типа Риверы не посмеет достать пушку просто потому, что официант не так пожелал ему доброго дня... А кроме того, какой выбор у нас остаётся?
- Быть людьми, отец.
- Точно. Быть мёртвыми людьми, Алехандро. Надеюсь, ты не хочешь стать трупом?
- Нет, отец, не хочу.
Разговор этот,естественно, ни к чему не привёл, да и не мог. Планирование шло своим чередом и Алехандро, как одному из лучших оперативников внутренней безопасности картеля, была отведена в операции не последняя роль.

* * *

- Что ты наделал, идиот? Тебе же надо было просто 5 раз спустить курок, ради чего ты стал укладывать их лицом в пол и разоружать?
- Я не мог иначе, отец. Ты должен понять.
- Чего ты добился этим? Эти люди всё равно станут трупами ещё до наступления утра! Ты идиот, Алехандро! Ты понимаешь, что это означает для тебя? Ты понимаешь, что теперь с тобой будет?
- Я останусь человеком, отец.
- Здесь не останешься. Если хочешь жить - тебе нужно бежать и как можно быстрее. Вот… Держи… Ключи от машины, ты знаешь от какой. Вот - это на первое время…
- Отец…
- Нет времени, Алехандро, двигай. Езжай вдоль границы, переходи как только сможешь. В Венесуэле власти “Братства” нет и будет не скоро.
- Отец, если тебя из-за этого…
- Нет времени! Двигай, чёрт тебя дери! Матери я всё объясню сам, а старик Меццо меня теперь не тронет. Он знает, что твоя выходка была шоком и для меня и ему теперь нужны надёжные люди.

На душе у Алехандро было спокойно. Когда его машина вылетела из Арауки, он жалел только об одном - он так и не успел повидаться с матерью и рассказать ей, что ребёнок Луиса Риверы, о судьбе которого она так пеклась, будет, кажется, единственным членом клана Ривера, которому удастся выйти живым из этой переделки. Что ребёнок в относительной безопасности, в детском приюте при церкви и что, хотя его и ждёт не самая сладкая жизнь, это всё равно лучше, чем смерть, или даже чем жизнь наркодельца.
Пока машина, с внезапно отказавшими тормозами, летела под откос и пока он сам летел в реку, пробив лицом лобовое стекло, он начал сожалеть ещё много о чём, но долго тогда это не продлилось. Впрочем, проклясть своего отца за его предательство он всё-таки успел.

* * *

Начало своего скитания по Венесуэле Алехандро так и не смог вспомнить. Помнил только, что у него постоянно болело распоротое во время аварии лицо и что из-за рубца никто не мог толком разобрать что он говорит. Каким образом ему в этом состоянии удалось всё-таки связаться с нужными людьми, он тоже понять не мог. Но люди отыскались и даже оказались надёжными. Его переправили в Каракас, договорились о тайной операции с лучшим местным пластическим хирургом и он даже смог послать весточку матери не опасаясь, что о том, что он жив узнает в Арауке кто-то кроме неё. Мать связалась с ним и они установили связь по переписке - человек Алехандро посылал письма на адрес анонимной ячейки, находившейся в араукском банке, а Леонсия периодически проверяла не появилось ли там что-нибудь новое и отвечала на месте, после чего письмо уходило по факсу в Каракас.
На всё это и на новые документы ушли почти все его деньги, но когда Алехандро окончательно выздоровел его это нисколько не заботило. Его вообще тогда мало что заботило. Всего его поглотила холодная ярость и желание отомстить, сделать так, чтобы эти звери не могли больше уничтожить ни одной невинной человеческой жизни. Коротко говоря, Алехандро Веркара решил потратить остаток своей жизни на борьбу против наркобизнеса вообще и на уничтожение араукского картеля в частности. Поэтому, когда он наконец вышел на улицу после реабилитации, его интересовал только адрес местного отделения полиции.

* * *

Можно смело сказать, что за следующие три года Алехандро сделал просто головокружительную карьеру в венесуэльском ОБН. Можно даже сказать, что нынешний венесуэльский ОБН, - сильная, сплочённая организация, нанёсшая совсем недавно сокрушительный удар всему наркобизнесу в стране, - возник отчасти благодаря усилиям Алехандро. С одной стороны, он отлично знал устройство наркокартелей - их общие принципы работы, их уловки и хитрости, а с другой, он хорошо понимал, что изменить ситуацию можно только с помощью тех же методов, которыми пользовались сами картели. В свою команду он специально подбирал людей, семьи которых были уничтожены картелями. Такие люди были неподкупны и готовы на многое ради мести. Кроме того, их невозможно было шантажировать их семьями. Вдобавок, Алехандро стал применять и уличную тактику картелей. Известные притоны и места продажи расстреливались полицией среди бела дня без суда и следствия.
Довольно скоро местный рынок сбыта уменьшился, а транзит колумбийские производители постарались перенести в другие места. Для окончательного очищения Венесуэлы оставалось покончить с картелем Домингес - группировкой, занимавшейся местным производством. Само производство располагалось в труднодоступных джунглях (тех самых, по которым Алехандро скитался несколько дней после своего бегства и аварии), но распространение и сбыт проходили через столицу, требовалось только найти лазейку в эту организацию. Наконец, такая лазейка нашлась. Учитывая, что венесуэльские способности транзита сильно сократились, можно было предположить, что картель Домингес попытается сделать всё наоборот и начнёт переправлять венесуэльский кокаин через Колумбию. В свете этого, Алехандро проглядывал списки колумбийских номеров, с которых звонили в Венесуэлу и прослушивал некоторые, показавшиеся ему почему-то интересными разговоры. Это было всё равно, что искать иголку в стоге сена, но другого способа у ОБН не было. Очень долго результатов не было вообще, пока однажды Алехандро не увидел в списке номеров код Арауки. Звонок явно шёл из его родного города на телефон-автомат в Каракасе. Проверив статистику, Алехандро увидел, что это не первый звонок, и что с этого номера звонят на различные телефоны-автоматы в Каракасе по нескольку раз в неделю. Тогда он добавил номер в список обязательного прослушивания и на следующий же день сорвал джек-пот. Из Арауки в Каракас звонил никто иной как Сантьяго Ромеро, личный ассистент главы араукского картеля. Он действительно вёл переговоры от имени Конрадо Меццо о переправке венесуэльского кокаина в США и Европу через Колумбию. Что было очень странно, так это то, что Ромеро звонил с обычного офисного телефона, с известным номером. По меркам секретности принятым в работе картеля это был провал - с тем же успехом он мог звонить прямиком в ОБН и сдавать явки и пароли. Прослушав разговор, Алехандро узнал две очень важные вещи: во-первых у него теперь был выход на картель Домингес, а во-вторых - он теперь точно знал, что араукский картель имеет виды на венесуэльское производство. Это был прорыв. Это давало повод связаться с ЦРУ, а с их помощью было вполне реально “раскрутить” всю венесуэльскую сеть распространения. Но что было ещё важнее - это давало повод применить к колумбийскому картелю венесуэльское правосудие.
Примерно в это же время до него дошла весть, вогнавшая его в недельный запой - умерла его мать. Леонсия Солано тихо скончалась у себя дома, без каких-то особенных причин или последствий. Судя по рассказу его человека, говорившего с очевидцем, смерть стала венцом затяжной депрессии, во время которой мать почти не покидала особняка и вообще почти ни с кем не общалась.
“Это он, он её уморил”, - подумал Алехандро, - “бедная мама… Всю жизнь прожить бок о бок с таким чудовищем…”

* * *

- Это очень хорошие новости, Луис, - сказал полковник Карийо. В Венесуэле Алехандро знали под именем Луис Лусеро, - с поддержкой ЦРУ Домингесу придёт конец. Что же до твоей идеи по поводу араукского картеля… Санкцию на такое получить будет довольно сложно. Доказательства в этом случае должны быть железные, телефонных разговоров тут будет недостаточно. Разве что, ты сможешь показать, что люди араукских донов действуют на венесуэльской территории. Впрочем, не мне тебя отговаривать. Представь мне выполнимый план операции и я постараюсь его протолкнуть “наверху”.
- Такой план уже существует, полковник. Это будет совместная операция с ЦРУ, так как, поскольку наша ситуация классифицируется теперь как “международный наркотрафик” - они имеют право действовать.
- Брось, Луис. ЦРУ действует, или бездействует тогда, когда это нужно политиканам в Лэнгли и DC. Никакой наркотрафик здесь ни при чём
- Во всяком случае, это то, что мне сказал их резидент в Каракасе.
- Я бы на твоём месте был поосторожнее с этими гринго. Но я хочу всё-таки услышать план.
- Дело в том, что у араукского резидента ЦРУ есть информатор - глава одного из тамошних кланов. Говорят, этот человек уже во времена “Братства” прямо на улице, на глазах у араукского резидента, застрелил соперника из-за женщины. “Братство”, как известно, за такое сразу пускает в расход. Теперь этот человек на крючке у ЦРУ. Учитывая его позицию, он сможет обеспечить надёжное прикрытие для моей работы в Арауке.
- Твоей, Луис? Ты собираешься ехать в Колумбию сам?
- Больше некому, полковник. Мы всё равно никому больше не сможем это доверить. Кроме того, ЦРУ обещали мне надёжную заброску - через Мексику и даже потенциальное место работы в Арауке. У меня будет достаточно времени, чтобы обеспечить себе легенду на момент начала операции.
- А ты хоть понимаешь, что если что-то пойдёт не так, то у тебя не будет вообще никаких шансов? Даже у ЦРУ в этой ситуации будет выход, ведь они делают в Колумбии некоторые дела при попустительстве “Братства”. А если раскроют тебя?
- Ну, что же, тогда у вас будет повод арестовать их на территории Венесуэлы по обвинению в моём убийстве.
- Хорошо, Луис. Если ты понимаешь на что идёшь и готов, я подпишу…
- Нет, полковник, что вы. Об этом деле вообще никто не может знать, кроме нас двоих. Я конечно, доверяю своим ребятам, но даже они могут сказать что-нибудь рядом с лишними ушами. Если вы согласны, я вылетаю послезавтра и мы будем держать связь через обычную почту штаба ОБН. Надеюсь, средства связи у меня будут.
- За это не беспокойся. Да, кстати, в тот район был переброшен корпус пограничной охраны. Ребята эти не великого ума и храбрости, но пустить кровь колумбийцам они, кажется, смогут. В самом крайнем случае мы сможем тебя на них вывести. Им будет приказано стараться тебе содействовать.

* * *

Вскоре Алехандро уже был в родном городе. Первые несколько часов ему казалось, что его вот-вот кто-нибудь узнает и он сторонился любых знакомых и по возможности прятал лицо. Но этого всё не происходило. Авария и операция действительно изменили его до полной неузнаваемости. Наконец, собравшись с духом, он явился в “Голубой Кристалл” и сел за стойку прямо перед Кортесом, знавшим его как облупленного, ещё с тех времён, когда наливать ему не полагалось. Когда бармен, скользнув по Алехандро взглядом, вместо приветствия пробурчал ему “что выпьете, сеньор?” Алехандро окончательно успокоился и больше ни от кого лица не прятал. Только одного человека он всё это время старательно избегал. Он боялся при виде отца не сдержаться и совершить убийство, которое обязательно угробило бы всю операцию.
Время шло, по рекомендации полученной через ЦРУ он устроился работать патологоанатомом в местной больнице. Работа была, откровенно говоря, не бей лежачего. Уличной преступности теперь в Арауке не было вообще, а те трупы, что попадали к нему на стол по прочим причинам не требовали подробного разбирательства. Чаще всего Алехандро, не обнаружив пулевых и ножевых ранений и следов удушения просто писал в заключении “сердечный приступ” и на этом дело было кончено. Единственным опасным случаем стал труп Конрадо Меццо, очутившийся на его столе прошлым утром. По некой злой иронии все невеликие медицинские знания Алехандро (он проходил в молодости курсы полевой медицины) говорили как раз о сердечном приступе, но можно было не сомневаться, что в этом случае большое количество влиятельных людей захотят узнать точные причины и обстоятельства смерти и что обычным кратким заключением тут не обойтись. Сама того не зная, его выручила больничный врач-химик Летисия Сол. Оказалось, что она была личным врачом дона Конрадо и что, если конечно только уважаемый коллега не против, она сама проведёт вскрытие и напишет отчёт. Алехандро сделал вид, что немного поразмыслил и согласился. Вывод химика был прост: инфаркт.
Эти события, тем не менее, меняли ситуацию. После смерти дона в картеле должен был начаться передел власти в каком-либо виде и для Алехандро было очевидно, что венесуэльскую операцию картель либо свернёт и отложит, либо наоборот - форсирует до предела. Алехандро теперь требовалось быстро принять то же решение. По плану операции, он должен был вести спокойную тихую жизнь законсервированного агента, пока с ним не выйдет на связь араукский резидент ЦРУ, чтобы передать ему данные их человека среди кланов картеля. Его предупреждали, что это может произойти совсем не сразу и что, быть может, ждать придётся не один месяц. Теперь же, Алехандро думал, что надо либо начинать действовать самостоятельно, или вовсе сворачивать операцию. Решать надо было быстро. Просмотрев отчёт, который написала Летисия Сол, Алехандро вообще ушёл из больницы, чтобы спокойно обдумать дальнейшие действия. Он всё ещё колебался, когда его телефон звякнул. Алехандро открыл сообщение и понял, что это тот самый позывной, которого он так долго ждал. Араукский резидент назначал встречу в кантине на следующий вечер, в 19:00.
“Ну что же”, - подумал Алехандро, - “игра начинается”.


Несколько дней назад к Алехандро на стол попал местный священник. Косвенные причины его смерти были довольно разнообразны (у старика больным было всё - от глаз, до надпочечников), но сама смерть наступила, кажется, от остановки сердца. Впрочем, было доподлинно известно как именно это произошло. Святой отец вёл службу в своей церкви в которой в этот момент было несколько набожных прихожан. Оказалось, что в городке живёт двоюродная сестра старого священника - Алисия Лейденфарб (Воля). Она забрала оставшиеся после священника мелочи, вроде молитвенника, крестика и тетради (видимо - дневника).


__________________________________________________________________________________________________________________________

Надо сказать, отработал Алехандро (и его команда) отлично. Предоставить, как просил полковник железные доказательства (например, фото бойцов в Венесуэле и фото тех же бойцов, докладывающих донам в Арауке) он не смог, но он выдал точные координаты трёх (*) из четырёх лабораторий. На основании этих данных ВВС Венесуэлы утром второго дня игры уничтожили одну их них. Что важнее - Алехандро не только не был раскрыт - доны были слишком заняты внутренной борьбой, чтобы выводить его на чистую воду, он наоборот - наладив таки связь с агентами ЦРУ в Арауке (о них ниже) успешно завершил совместную операцию и устроив побег из города своему отцу, про которого успел узнать правду (и про это ниже) ушёл сам, имея в виду продолжить борьбу в Мексике.

(*) Отдельно про координаты лабораторий (Алехандро Веркара на заметку). Около 6 вечера 21 сентября Алехандро прислал полковнику Карийо следующий доклад:

Полковник,

Докладываю.

В джунглях локализованы координаты четырёх лабораторий. Во всех четырех точках обнаружена свежие произведённая партия наркотиков. Образцы изъяты на анализ.

Координаты точек:

http://maps.google.com/maps?q=loc:32.616493,35.130646

http://maps.google.com/maps?q=loc:32.615662,35.132126

http://maps.google.com/maps?q=loc:32.615379,35.131058

http://maps.google.com/maps?q=loc:32.614849,35.130554

ЛЛ

Если кому важно - можно открыть по приведенной выше ссылке карту района действий, бросить точки из его доклада на эту карту и увидеть, что в одном случае Алехандро нашёл не лабораторию картеля Домингес, а склад метамфетамина - локацию, вне всяких сомнений интересную, но к делу Алехандро отношения не имеющую. Лабораторию же №3 Алехандро, судя по всему, так и не обнаружил.

Из истории Алехандро Веркара понятно, что ЦРУ не только действует на территории Колумбии, подконтрольной "Братству", но и, во-первых, имеет там постоянного резидента, а во-вторых - имеет с "Братством" полуофициальные контакты. Естественно, как и "Братство", ЦРУ с опаской и интересом следило за попытками почившего в бозе Конрадо Меццо поменять колумбийский status quo и распространить своё влияние на новые территории - Венесуэлу и Мексику. Когда стало понятно, что старик Меццо не шутки шутит, в Лэнгли зашевелились и когда поступило предложение о сотрудничестве от ОБН Венесуэлы была спланирована совместная операция по противодействию экспансии араукского картеля на территорию Венесуэлы. Араукский резидент выдавал разведданные, ОБН проводил облавы и всё шло своим чередом, когда...

__________________________________________________________________________________________________________________


Когда Бертран Рассел и Дэвид Юм вошли в кабинет главы ЦРУ, они уже хорошо представляли себе о чём пойдёт речь. Хотя они оба занимались в управлении несколькими проектами, единственной общей темой среди них была Колумбия. Рассел курировал отношения управления с супер-картелем “Братство”, а Юм занимался спецоперациями в Южной Америке в целом. Они успели ещё в приёмной перекинуться несколькими фразами, хотя начальство в этот раз и не заставило себя долго ждать.
- Колумбия, Берт, как думаешь?, - спросил Дэвид, пожимая протянутую ему руку.
- Не иначе, Дэйв. Но думаю, что не только Колумбия, но и Венесуэла. Мой человек в районе тамошней границы в последнее время докладывал о вещах, которые могут заметно нарушить тамошний status quo.
- О чём ты? “Братство” собирается тряхнуть венесуэльских комми?
- Не совсем, но...

В этот момент их попросили пройти в кабинет и дальнейший обмен информацией происходил уже в официальной обстановке.

- Добрый день, джентльмены, присаживайтесь. Нас ждёт относительно долгая беседа, - сказал Фрэнсис Бэкон, нынешний глава ЦРУ, когда они вошли. Подождав, пока оба агента устроятся в креслах по другую сторону стола, он продолжил:
Надеюсь вам хорошо известно, что в последние полгода мы ведём крайне продуктивное сотрудничество с венесуэльским ОБН. Операцию по уничтожению венесуэльского транзитного наркотрафика и местного производства, закончившуюся только на прошлой неделе, можно, в принципе, считать успешно завершённой. За исключением одного важного момента: само производство - лаборатории - при этом никак не пострадали. За подробностями вы можете обратиться к отчёту об операции написанному совместно нашим человеком в том районе и венесуэльской стороной. Мы ожидаем в будущем экспансии связанного с “Братством” араукского картеля на территорию Венесуэлы для захвата этих лабораторий. До сих пор я не сказал ничего, что не было бы вам известно. Теперь переходим к новостям. Сегодня утром глава араукского картеля - Конрадо Меццо - найден мёртвым на своей вилле. У этого события самого по себе не слишком много последствий для “Братства” в целом, но ситуация в араукском регионе становится взрывоопасной. По мнению наших аналитиков, очень высока вероятность того, что работа по всем проектам экспансии араукского картеля будет форсирована до предела. Араукские доны начнут бороться за власть внутри картеля и им будет крайне важно показать себя в выгодном свете в глазах “Братства”. Это не единственное важное изменение в араукской ситуации, с нашей точки зрения. Как вам может быть известно, наша совместная с ОБН Венесуэлы операция на последних событиях не закончилась, но перешла в скрытую фазу. По нашему исходному плану венесуэльский оперативник, заброшенный в Арауку под нашим прикрытием, совместно с нашим араукским резидентом - Фрэнком Джонсоном - должны были, используя тот факт, что один из информаторов Джонсона в районе Арауки - глава одного из тамошних кланов, организовать сбор доказательств деятельности членов араукского картеля на территории Венесуэлы. По оригинальному замыслу, это должно было завершиться крупномасштабной силовой операцией на границе, с применением, как это называют наши партнёры, “современного венесуэльского правосудия” к араукскому картелю. Итогом операции с точки зрения ОБН Венесуэлы должна стать ликвидация араукской группировки, что, в некотором роде, должно явиться посланием “Братству” о важности соблюдения венесуэльской границы. Наши собственные планы были проще и реальнее: нас интересовало, в первую очередь, окончательное уничтожение инфраструктуры наркобизнеса на венесуэльской стороне. Именно с этой точки зрения смерть Конрадо Меццо меняет ситуацию для нас. Так как мы никогда не ставили себе за цель уничтожение араукского картеля, нам представляется теперь, что гораздо выгоднее будет перехватить управление. Информатор Фрэнка Джонсона, как один из претендентов на выборах, имеет теперь все шансы стать главой араукского картеля. Если это произойдёт нам будет гораздо легче, как контролировать ситуацию на колумбийско-венесуэльской границе, так и получать достоверную информацию о ведении дел в “Братстве”. До сих пор вам всё ясно?
- Скажите, директор, - сказал Рассел, - почему вы рассказываете всё это нам? Всё это можно просто просто передать Фрэнку Джонсону. Он прекрасный агент и вполне может самостоятельно переиграть партию. Все ниточки всё равно уже в его руках.
- Вы были бы совершенно правы, Бертран, если бы не один момент: Джонсон обыкновенно выходит на связь из нашего старого склада спецоборудования, находящегося неподалёку от границы, со стороны Венесуэлы. Сегодня он должен был выйти на связь утром, но сообщение от него пришло только около полудня и было оно совершенно идиотского содержания. Вот, полюбуйтесь, - Бекон протянул Расселу через стол стандартный бланк расшифровки. Рассел проглядел записку и отдал её Юму. Текст был очень коротким:

“Я ошибся, меня преследуют не шпионы комми, а работорговцы-золотоискатели. Они вышли к тайнику, он раскрыт. Теперь Ромео соскочит с крючка, если моей крови не хватит на Арауку.”

- Простите, директор, - поднял ладонь Юм, глядя в листок, - кто такой Ромео?
- “Ромео” - кодовое имя, под которым в нашей базе данных проходит араукский информатор Джонсона. Собственно, это кодовое имя и то, что этот человек занимает место главы одного из кланов араукского картеля - это всё, что нам известно. Кстати говоря, данные венесуэльского оперативника находящегося в Арауке тоже в руках у Джонсона. Это было условием проведения совместной операции со стороны венесуэльцев.
- Заметьте, - продолжал Бэкон, - это он прислал вместо обычного отчета, который у Джонсона обычно умещается на трёх-четырёх страницах, пишет он обычно подробно и обстоятельно. В этом, собственно, причина того, что я вызвал именно вас. Вы - единственные агенты с соответствующим опытом и уровнем допуска, которых можно отправить в Арауку уже сегодня. Есть основания полагать, что именно в схроне находятся все секретные документы, с которыми работал Джонсон, а также сумма денег достаточная, чтобы повлиять на исход выборов в араукском картеле. Доступ в схрон - его точные координаты и ключ находятся у Джонсона. Очевидно, что с ним что-то случилось. Вы должны найти его и выяснить - что именно. Это, тем не менее, второстепенно. Наиболее важной целью вашего визита в Арауку является победа на выборах нашего кандидата. Отдельной связи с Джонсоном теперь, как вы понимаете, организовать не получается, но по своему обычному циклу работы он будет… одну, минуту… - Бэкон подвинул к себе одну из лежавших у него на столе бумаг, - у стойки, в кантине “Голубой Кристалл” в Арауке, около 19:00. В любом случае, в промежутке между 19:30 и 20:00 жду от вас начальный обзор ситуации. Всё, джентльмены, брифинг окончен. Даю вам 2 часа на сборы, затем вы вылетаете спецрейсом в Панаму и оттуда прямиком в Арауку.

_______________________________________________________________________________________________________________________

В основе вводной агентов ЦРУ лежал конфликт интересов между ними и оперативниками ОБН Венесуэлы, который им предстояло решить по игре. Решили они его блестяще, в стиле настоящих техасских парней: прямо и чётко рассказали своим партнёрам-венесуэльцам о своём намерении подмять под себя картель, вместо того, чтобы его уничтожать и получили безусловное согласие Веркары и его команды (которые оказались людьми более прагматичными, чем могло показаться в начале). В итоге их претендент на выборах не победил (об этом - в следующий раз), но общими стараниями инфраструктура наркобизнеса в Венесуэле почти разрушена, а влияние своё на дела картеля агенты упрочили и расширили.

Из предыдущих рассказов становится отлично видно, что среди араукских донов был один слегка особенный - этот дон был CI ЦРУ - "Ромео", как его там называли. Всё правда до последнего слова - Ромео, (как его называет неискушенный янки - Френк Джонсон - ведь литературный Ромео никого из ревности не убивал) действительно убил соперника из-за женщины. Но в либеральной Арауке это совсем не обязательно был мужчина...
_____________________________________________________________________________________________________________________


Нину Меццо с уверенностью можно было назвать необычной женщиной. Правда, делать это следовало тихо и только наедине с собой. А ещё лучше было бы вообще ничего не говорить. Настолько же, насколько Нина была рассчётливым и спокойным, а порой даже мудрым руководителем, она была щепетильна по отношению к своей особе и репутации. Как именно, в тот или иной момент, Нина могла воспринять то или иное высказывание о себе (пусть даже и такое безобидное, как то, с которого начинается рассказ) знать заранее было нельзя и уж поверьте, никто не хочет, чтобы Нина его невзлюбила, к тому же - из-за такого пустяка. Нет, не подумайте, что Нина так уж кровожадна, вовсе нет (особенно с тех пор, как араукский картель вступил в “Братство”). Просто враги Нины не живут долго и счастливо. Так уж получается.

Она была кровью от крови и плотью от плоти араукского картеля. Есть люди, которые мечтают выступать со сцены, или сделать научное открытие, или выращивать что-нибудь на земле, а Нина всегда хотела продавать наркотики. И у неё это отлично получалось. Можно было бы долго рассуждать о причинах - среде, в которой она выросла, примере отца и прочих родственников и друзей семьи, а также о том, кем могла бы стать Нина сложись всё иначе. Это, однако, было бы совершенно бессмысленно - Нина была главой клана в араукском картеле, чем была очень довольна и никакой другой жизни себе не хотела.
Её успех стал утешением для её отца, который всегда хотел сына. Это, впрочем, не мешало ему пытаться растить Нину в строгих католических традициях. Из этих попыток, правда, ничего не вышло - казалось, всё существо Нины противилось религиозным ограничениям морали - но нельзя сказать, что дон Конрадо не пытался. Именно на этой почве они часто ссорились, пока Нина была молода и в соответствии с иерархией клана находилась в прямом подчинении у отца. Дон Конрадо, с одной стороны, был доволен, что дочь пошла по его стопам и преуспевает, а с другой - искренне считал, что его отцовский долг - оградить дочку от ужасов и разврата наркобизнеса. Позже, когда отец стал главой всего картеля, а она, вполне заслуженно, заняла его место во главе клана Меццо, их отношения приняли более деловой вид и наладились.
С чем отец так и не смог смириться, так это с сексуальными предпочтениями дочери. Нину привлекали почти исключительно женщины и некоторые из её ранних громких романов отец старался прекратить и замять, что, однако, приводило только к ещё более громким скандалам. Впрочем, хотя среди населения Арауки и преобладали традиционные ценности, круто замешанные на обычном для здешних мест христианстве, среди наркодельцов на такие вещи было принято смотреть сквозь пальцы. Лишь бы человек хороший был, как говорится.
Она хорошо помнила те времена, когда для решения почти всех проблем было достаточно просто спустить курок. Она даже немного скучала по этим временам, хотя руководитель и бизнесмен в ней хорошо понимали, что нынешний порядок гораздо выгоднее для бизнеса, и что вести дела иначе и убыточно и смерти подобно. Жизнь, однако, преподала Нине столь суровый урок смирения, что теперь она умела держать себя в руках лучше, чем многие гораздо менее импульсивные от природы люди.
Случилось это пару лет назад. Нина тогда познакомилась в городе с умопомрачительно красивой девушкой и, влюбившись по уши, долго искала к ней подход. Наконец, ей удалось познакомиться и, проведя вместе несколько ланчей, Нина решила провести маленькую “разведку боем” - пригласила свою пассию в вечерний клуб. Та с радостью согласилась - сказала, что давно уже никуда не выходила и что это пора исправлять. Обнадёженная таким ответом, Нина привезла её на свою территорию - в “Голубой кристалл” - и выпив с ней по мартини собиралась уже перейти к более решительным действиям, вытянув красавицу на танцпол, как её опередил какой-то наглый залётный мачо. Новообразованная пара ушла танцевать, а Нине ничего не оставалось, как пить у стойки и наблюдать за развитием событий. Теперь она понимала, что её новая знакомая приняла предложение за совершенно дружеское - сочтя его просто совместным походом двух подружек на вечеринку. Смотреть, однако, от этого было не легче. Через некоторое время страсти на танцполе стали разгораться, а Нина у стойки была совершенно пьяна и в ярости. Наконец, мачо прошептал что-то на ухо тесно прижимавшейся к нему девушке и в наглую, не дожидаясь ответа направился к выходу. Ревность переполнила всё существо Нины. Не дожидаясь пока девушка на танцполе решит что ей делать, она сама направилась к выходу. Она ещё не знала что именно собирается сделать, но руки её уже сами доставали из под платья маленький дерринджер, который она всегда держала при себе. Выйдя из кантины она обнаружила своего соперника облокотившимся на пижонский “ягуар”. В этот момент он олицетворял для Нины всё самое противное, что было для неё в мужчинах - наглость, грубость и похабство. Гнев душил её. Не говоря ни слова она подошла к мужчине и никак не отреагировав на его вопросительный взгляд, с двух шагов выстрелила ему в лоб. Хлопок выстрела дерринджера был почти не слышен за грохотом музыки из открытых дверей кантины. Визуальный эффект был стократ сильнее: кровь брызнула на лобовое стекло “ягуара” и неудачливый соблазнитель свалился под колёса своей машины. Нина так и продолжила стоять в полном оцепенении, со слегка дымящимся пистолетом в поднятой руке. Она убила человека впервые в жизни. Её, пожалуй, так бы и обнаружили - в ступоре, стоя над жертвой с орудием убийства в руке, но ещё через мгновение, показавшееся ей вечностью, она почувствовала, что её рука, всё ещё сжимающая пистолет, плотно прижата к чьему-то боку, а её саму этот кто-то быстрым шагом уводит от кантины прочь, в темноту переулков.
Начала приходить в себя Нина только сидя за столиком ночного кафе у мотеля на окраине города. Человек, уведший её от кантины сидел напротив неё и что-то тихо и спокойно говорил. Сперва, она начала его сбивчиво благодарить - в конце концов, такое убийство, с точки зрения всеведущего и всемогущего “Братства”, означало смертный приговор. Но одновременно с тем, как пульс её успокаивался, а хмель окончательно покидал голову, Нина стала яснее понимать что именно говорил ей её непрошеный спаситель и вся её благодарность улетучилась, сменившись страхом и ненавистью. Она даже направила на собеседника пистолет, который всё ещё сжимала в руке.
- Бросьте, Нина, ну ведите же себя серьёзно. Вы разрядили вашу игрушку в голову эмиссара “Братства” на моих глазах. Хотите покажу видео?
- … ?
- Да, да, именно так. Что по вашему делал этот тип в “Голубом кристалле”? Часто туда заходят совсем незнакомые вам люди?
- Мне казалось - это просто какой-то залётный…
- Нет, поверьте, я сам следил за этим человеком. Он должен был явиться в офис вашего отца завтра с утра. А поскольку добрался в город днём раньше - решил приятно провести свободный вечер. Впрочем, вы всё сами узнаете завтра. Да опустите же вы пушку, наконец!
Нина опустила действительно бесполезный - разве что бросить - дерринджер и повнимательнее взглянула на сидевшего напротив мужчину. По виду и произношению это безусловно был американец, впрочем по-испански, хоть и с акцентом, он говорил безупречно.
- Послушайте, вы сегодня влипли - глубже не бывает, но поверьте, вам очень повезло, что свидетелем вашей глупости стал именно я. Я могу вас вытащить из этой ямы. Для вас ведь не секрет, что я и мои коллеги работаем в Колумбии с согласия “Братства”. Говоря просто - я могу вас отмазать. К счастью, ваша жертва была на не слишком хорошем счету у своей организации. Стоит мне сделать пару телефонных звонков - и всё дело замнут.
- А я за это стану агентом ЦРУ?
- Не льстите себе. Из вас агента не выйдет, да никто и не собирается пытаться. Конкретно сейчас мне от вас вообще ничего не требуется. Но вы действительно станете моим confidential informant. Вам самой пока ничего не нужно делать, если мне от вас что-то потребуется - я сам свяжусь с вами и всё объясню.
- Покажите видео.
- Пожалуйста. Не старайтесь что-то испортить, этот файл был в “облаке” ещё до того, как я к вам подошёл.
Видеоролик, снятый на камеру телефона, не оставлял никаких сомнений в том, кто, когда и как совершил убийство. У Нины опустились руки. Даже если этот человек не был представителем “Братства”, когда дело дойдёт до расследования, с помощью этого видео можно было устроить ей очень много проблем. Если же её собеседник не врал… Нина вообще плохо представляла как её можно спасти в этом случае.
- Послушайте, - видя её замешательство сказал агент ЦРУ, - я не собираюсь вас убеждать прямо сейчас, вы всё сами поймете завтра утром. А пока, сделайте мне одолжение - переночуйте в мотеле возле которого мы находимся. При необходимости, хозяин подтвердит, что вы провели здесь весь вечер. С женщиной. А я свяжусь с вами, когда вы чуть лучше разберётесь в ситуации.
С этими словами, её спаситель поднялся из-за столика и растворился в темноте. Слегка поразмыслив, Нина решила последовать данному ей совету и провела остаток ночи в мотеле.

На следующее утро Нина нашла своего отца в его кабинете - бледного до синевы и со слегка дрожащими руками. Взглянув на дочь, дон Конрадо хрипло произнёс:
- Вчера вечером был убит эмиссар “Братства”. Прямо возле “Голубого кристалла”. Я всю ночь допрашивал людей, но никто ничего не знает. Кортес говорит, что ты была там с какой-то женщиной?
- Да, но мы ушли раньше, чем всё это случилось. Я провела ночь в мотеле и…
- Избавь меня от подробностей, я всё понял.
- Папа, но может же быть…
- Стой, всё, нам нельзя дальше тянуть. Надо звонить в “Братство”.
Дон Конрадо поднялся из-за стола, взял телефон в руки и набрал номер.
- Это Меццо. Я звоню по поводу человека, который должен был… Да...да, так… Уже? Дело в том, что… Знаете?... Кто?
По ходу разговора мертвенное выражение лица отца постепенно менялось на выражение глубочайшего удивления.
- Ладно. Но должен ли я тогда… Ладно, хорошо… Нет, я всё понял. Хорошего дня.
Подняв изумлённые глаза на дочь, дон Конрадо медленно произнёс:
- Они знают. И что случилось и кто это сделал. Говорят, нам расследование проводить не надо и они сами не будут. Невероятно. То-есть в их осведомлённость я верю, но вот в то, что они оставят такой инцидент без расследования…
- А тебе не приходило в голову, папа, что его могло убрать само “Братство”? Может он там у них в чём-то провинился?
- Хм, а что, может быть и так? Но почему именно здесь и сейчас?
- Не знаю. Может им это чем-то было удобнее, а может быть, что это такая проверка нашей бдительности - как быстро мы тут начнём “метать икру”, если на нашей территории такое произойдёт. В любом случае, согласись, что всё это выглядит как внутреннее дело “Братства”.
- Чтож, может быть ты и права. Но на будущее нам надо подумать как сделать так, чтобы подобное просто не могло случиться.
- Ладно, папа, я подумаю.

Агент ЦРУ позвонил ей через несколько минут после того, как она вышла из кабинета отца.
- Ну, Нина, как у вас дела? “Братство” не беспокоит?
- Нет. Не знаю уж как вы это провернули.
- Это вас не должно беспокоить. Кстати, пора бы нам уже нормально познакомиться: меня зовут Фрэнк. Я попросил бы вас и дальше меня так называть и никому не рассказывать о нашем знакомстве. В противном случае, известное вам видео мгновенно окажется в почтовом ящике “Братства”. Это вам понятно?
- Да. Понятно.
- Это отлично, Нина, я вижу мы поладим. Со своей стороны могу обещать, что и я не стану никому называть ваше имя, разве что в совсем уж крайнем случае. Собственно сейчас всё. В дальнейшем я иногда буду звонить вам - просто справиться о делах. Если вам самой потребуется встреча - просто зайдите вечером, около семи, в “Голубой кристалл” - я скорее всего буду сидеть у стойки. Счастливо!

Фрэнк не обманывал: быть CI ЦРУ было совершенно не накладно. Раз в пару недель он звонил Нине и либо действительно по-дружески интересовался её делами, либо задавал несколько вопросов о делах картеля. Впрочем он никогда не просил выдавать ему никаких секретов ремесла. Создавалось впечатление, что Фрэнк просто искал подтверждения какой-то информации, которую получал из других источников. Когда у Нины не было ответа на вопрос, он никогда не расстраивался и не просил разузнать специально. Иногда, на короткое время, Нина даже забывала о своём положении - вести бизнес вся эта история уж точно не помешала.
Впрочем, забывалась она крайне редко, а когда помнила - не сидела сложа руки. У неё были и ресурсы и смекалка, чтобы постараться вычислить своего координатора. Довольно быстро по их разговорам она поняла, что он не живёт в Арауке постоянно. Затем, связав данные прослушки и наружного наблюдения ей удалось выследить его. Фрэнк обыкновенно появлялся в Арауке через две недели на третью, жил в городе несколько дней, а затем переходил через границу и на пол дня скрывался в джунглях на венесуэльской стороне. Вернувшись в город, всегда в начале следующей недели уезжал. День с которого начиналась его “неделя” агент менял часто, но в целом паттерн сохранялся. Со временем, Нине стало понятно, что Фрэнк делает объезд некоторой области, центром которой является Араука и что визит в джунгли - конечная станция этого путешествия. Всё указывало на то, что в джунглях у ЦРУ есть что-то типа убежища, в котором Фрэнк хранит свои материалы и откуда, судя по всему, связывается со своим начальством. Нина даже не пыталась проследить агента до его убежища - риск для неё был слишком велик. Она довольствовалась уже тем, что звонок Фрэнка никогда не заставал её врасплох.

Когда дон Конрадо начал активную деятельность, направленную на расширение сфер деятельности картеля - проекты по Мексике и венесуэльскому картелю Домингес - Фрэнк активизировался. Он позвонил раньше обычного и стал расспрашивать, что конкретно отец просил её сделать для него в Мексике. Информация была совершенно не секретная - Нина собирала по Мексике совершенно открытую статистику по качеству дорог в различных местах страны - и она спокойно объяснила агенту что к чему. Вот источники, вот данные - собрать такую статистику мог кто угодно. Фрэнк ответом удовлетворился, но звучал и выглядел, по словам людей, озабоченно и в этот раз отсутствовал в джунглях дольше обычного. После возвращения, чего ещё не случалось ни разу, он связался с ней снова и назначил встречу. Сидя на том же самом месте, что и в вечер совершённого Ниной убийства, Фрэнк выглядел гораздо менее спокойно:
- Я хотел поговорить с вами с глазу на глаз потому, что описанное мной ранее положение вещей может скоро нарушиться. У меня нет возможности сказать это иначе: это из-за вашего отца. В последнее время дон Конрадо ввязался в такие дела, которые, если и не несут никому в Арауке непосредственной угрозы, очень заметно меняют местный status quo. События в ближайшие несколько месяцев будут развиваться стремительно и достаточно непредсказуемо. Может случиться так, что мне понадобится от вас помощь иного рода, чем раньше.
- Послушайте, - Нина почувствовала раздражение, - я никого тут не собираюсь предавать.
- Я очень надеюсь, что и не придётся. Тем не менее, вы должны помнить, что ваша жизнь всё ещё в моих руках.
Эти слова, которые Фрэнк никогда не произносил раньше, одновременно испугали её и усилили раздражение и Нина пошла в контратаку:
- Послушайте, а вы не боитесь, что и ваша жизнь может находиться в моих руках? Может быть я смогу с вами поторговаться?
- Моя жизнь подвергается опасности каждый день, вне зависимости от вашего поведения. И поверьте, моё убийство никак не спасёт вас от показательной казни.
- Может быть, мне просто будет приятно? Подсластить себе пилюлю, так сказать, а?
- Глупости. До сих пор об обстоятельствах нашего знакомства не знает никто, кроме нас двоих. Это может измениться - не по моей воле - из-за штучек вашего отца, хотя я и надеюсь, что этого можно будет избежать. Тем более вам не стоит мне угрожать. Живите себе спокойно дальше, Нина. Я завёл этот разговор только ради того, чтобы если ситуация резко изменится, последствия этих изменений не были бы для вас громом среди ясного неба. Мне нужно, чтобы в определённой ситуации вы действовали, а не валялись в шоке.
И как и раньше, не прощаясь, Фрэнк поднялся и мгновенно исчез из виду. “О, я буду действовать, ты уж поверь”, - сказала Нина себе под нос.

Нина сразу вспомнила этот разговор, когда ещё через пару месяцев относительно спокойной жизни дон Конрадо был найден мёртвым на своей вилле. Фрэнк в этот момент уже был в городе несколько дней и Нина была близка к тому, чтобы отправить в джунгли пару надёжных парней - перехватить его, когда он пойдёт в свой тайник, но наученная горьким опытом сдержалась. Она, на самом деле не знала ничего наверняка: врач отца клялся, что это действительно инфаркт, что сердце старого дона давно уже билось “на честном слове”. “Ну чтож”, - решила Нина, - “давайте сначала поиграем по правилам. Сегодня к вечеру, он уже должен будет вернуться в город. Сперва встречусь с ним, а дальше посмотрим”.


***

Незадолго до своей внезапной кончины, отец созвал срочное совещание. При этом, он потребовал у глав кланов больше никого на это совещание не приводить, упирая на секретность встречи. Таким образом, на встрече присутствовали сам дон Конрадо, четверо глав кланов, и личный ассистент дона Конрадо - Сантьяго Ромеро.
В самом начале отец объяснил, что речь идёт о возможности сильно укрупнить и усилить общий бизнес, фактически - вывести араукский картель на качественно новый уровень. Речь шла о проведении спланированной экспансии на Мексиканский рынок.
Далее дон Конрадо передал слово Сантьяго Ромеро и тот выдал довольно подробный доклад об уже проделанном планировании и о том какие конкретно задачи ещё предстояло выполнить для успешного запуска операции. Видно было, что Ромеро долго и плотно занимается этой темой и что именно он ведёт проект от имени дона Конрадо.
Главной проблемой являлся поиск надёжных людей в условиях мексиканского хаоса. В итоге, между всеми главами кланов были распределены задания по установлению контактов и последующему найму людей и организации сети распространения, транзита и сбыта в Мексике. Роли разделились так: клану Меццо предстояло наладить систему перевозок - найм водителей и машин, клану Локуас - систему связи - “одноразовые” сотовые, рации и дроны-доставщики. Клан Галес должен был заняться недвижимостью - арендой или постройкой складских помещений и организацией охраны. Клан Бланко должен был обзавестись контактами среди местного руководства (как бандитского, так и официального) и подготовить таможенные коридоры.
По утверждению Ромеро, один, судя по всему - очень секретный (но и надёжный) контакт у картеля в Мексике уже имелся. Задания были построены таким образом, что конечным результатом деятельности каждого клана должно было стать кодовое слово, отослав которое на почтовый ящик этого самого контакта можно было запустить всю операцию. Слово это выдавал сам мексиканский резидент картеля в ответ на готовый пакет документов о готовой части схемы.
Все кланы принялись за работу и насколько тебе известно - как минимум некоторые из них могли её уже завершить. Твой клан точно завершил свою работу и передав в мексику свою часть работы, получил в ответ кодовое слово - “speed”. По письму видно было, что его получал и ещё один адресат - скорее всего, либо Сантьяго Ромеро, либо сам дон Конрадо.
Экспансия в Мексику - явно большой и перспективный проект, да и, как минимум, тебе жаль проделанной работы. Стоит выяснить не готовы ли остальные части головоломки у прочих глав кланов и нельзя ли их как-нибудь объединить.

__________________________________________________________________________________________________________________


Естественно, игра Нины, в некотором смысле должна была стать сложнее, чем у прочих донов. Если бы информация о её плохом поведении добралась до одного из донов, она была бы в очень тяжёлом положении - её жизнь в этом случае была бы в руках этого дона. С другой стороны, Нина могла рассчитывать на поддержку ЦРУ, если бы содержимое схрона попала в руки к агентам Юму и Расселу (что в итоге и произошло). Также был шанс, что на документы наложит руку Алехандро Веркара, который мог бы решить разослать документы всем кланам и "Братству", что и в самом деле стало бы для Нины концом карьеры. У Нины, конечно, был шанс заполучить документы себе и в этом случае всё надёжно уничтожить, но шанс этот был изначально мизерный и Нина (весьма закономерно и правильно, с нашей точки зрения) не стала тратить на это усилия свои и своих бойцов, а с большой выгодой для себя приняла крайне обильную (об этом далее) поддержку агентов ЦРУ. Тот факт, что Нина набрав самую крупную сумму, тем не менее не стала главой картеля, говорит не о "подставе" того или иного сорта, а о чётком понимании игроком своего персонажа и нежелании идти против её методов и принципов. Нина Меццо стремилась к абсолютной власти любой ценой и договариваться ни с кем не пожелала, что на нашей игре (как, впрочем, и в реальном мире) часто приводит к разбитому корыту. Нина, тем не менее, как мы знаем, у корыта не оказалась. Вчистую проиграв выборы она прямо на месте договорилась о крайне выгодном для неё браке с доном Бланко. Таким образом, влияние её (а значит и ЦРУ) на дела картеля вряд-ли сильно уменьшилось.

Фрэнк Джонсон был (если смотреть на вводные) основным персонажем для всех вышеозначенных господ и дамы. Он, тем или иным образом назначает встречу всем троим в одном и том же месте и в одно и то же время, но прийти на эту встречу он никак не может, так как к этому времени он уже мёртв.
А приключилосьс Фрэнком Джонсоном несчастье, постигшее довольно большое количество пострадавших в истории нашей игры лиц - он столкнулся с араукскими стражами порядка. Стражей этих, как и писал Джонсон в своём последнем безалаберном донесении можно было считать "работорговцами-золотоискателями", а всё остальное - исключительно мастерский произвол дурная удача Джонсона и Педро Зуриты - главного помощника шерифа Рафаэля Веркары (aka Серж).

__________________________________________________________________________________________________

Рабочий дневник Фрэнка Джонсона (обнаруживался в схроне ЦРУ).

-Сегодня мне сопутствовала небывалая удача. Прямо на моих глазах никто иной как сама Нина Меццо застрелила в припадке ярости эмиссара “Братства” прямо на пороге “Голубого кристалла”. Надо сказать, что “Братство” вряд ли будет сильно скучать именно за этим своим сотрудником - если я правильно понял их реакцию, они даже немного обрадовались. Врагов по старой жизни у этого идиота хватало, но, тем не менее, если в “Братстве” узнают при каких именно обстоятельствах их человек погиб - Нина Меццо не жилец. Кажется она достаточно хорошо это поняла. Я был достаточно аккуратен, чтобы не вербовать её в ту же минуту - она ещё не до конца отошла от шока убийства - но то, что в моих руках запись её действий, а значит и её жизнь, она должна понимать хорошо.

-Отлично, она пошла на контакт. Хотя что, в сущности ей оставалось? В любом случае - моё положение в Арауке теперь укрепится.
Работать с Ромео (так я для секретности решил называть Нину в официальных докладах) одно удовольствие. Кажется, она думала, что я потребую у неё головы всей её семьи и друзей. Уточняющую, кажущуюся ей открытой, информацию она даёт почти что с благодарностью.
А дела в Арауке, похоже идут к большой заварухе. Кажется, старик Меццо действительно собирается откусить кусок от разваливающейся организации Домингес. Интересно, сможет ли он его проглотить.

-Дьявол! По местному лесу, в последнее время, стали скрытно бродить какие-то новые люди. Они часто вооружены, а несколько раз я видел, как они ведут заложника, со спутанными руками и мешком на голове. Интересно, что за организация проявляет такой внезапный и пристальный интерес к району моей ответственности??

-Всё, так это больше продолжаться не может! Этот схрон становится небезопасным. Эти неизвестные шарят по округе без перерыва, и чем дальше, тем больше шанс, что это место будет обнаружено. Я уничтожил все секретные документы, теперь нужно решить что я сделаю с видео Нины - эту информацию тоже нельзя отдавать в неизвестно чьи руки. Конечно, на этом этапе можно было бы просто уничтожить видео. Нина знает, что оно у меня есть и достаточно доверяет мне, чтобы не задавать лишних вопросов. Но это небезопасно для меня самого. Может статься (если я правильно понимаю планы моего начальства и венесуэльцев по поводу местных кланов), что мне придётся уходить отсюда “с шорохом”. Тогда было бы очень удобно отвлечь Братство и донов заодно от моей скромной особы. Решено! Я стёр все местные копии видео и запрограммировал местный почтовый сервер. Теперь, если послать по местной почте вполне безобидное письмо для arauca_911 со словами “please respond” сервер автоматически разошлёт копии видео с пояснениями в местный офис “Братства” и всем араукским донам. Способ хранения кажется мне довольно надёжным: я воспользовался единственной “задней дверью” в коде местного почтового сервера, которую смог обнаружить и потом довольно тщательно закрыл её за собой. Вряд-ли тому, кто будет искать это видео придёт в голову делать это на почтовом сервере (даже если бы теоретически его и можно было взломать), а уж шанс, что кто-то в Арауке доберётся до моей спец-ячейки (до сих пор радуюсь своей шутке - её номер - почтовый индекс конторы!) с флешью резервного управления и вовсе мизерный.

-О боже! Какой я был идиот! Какой дурацкий прокол! Сегодня, когда я перешёл границу и направлялся к схрону, я столкнулся лицом к лицу с теми самыми людьми, которых я считал венесуэльскими оперативниками, которые ищут местные лаборатории. По мне мгновенно открыли огонь и ранили в ногу. На чистом адреналине я успел добраться сюда и задраить за собой дверь. С одной стороны теперь эта точка провалена - мне придётся запустить самоуничтожение. С другой - чёрта с два эти красавцы теперь войдут сюда. Отыскать запасной вход им явно не по силам, а главный вход теперь закрывает такая бронеплита, что они её и базукой не пробьют. Но до чего же обидно! Теперь, когда они бессильно шарят перед входом я смог хорошо их рассмотреть - это никакие не венесуэльцы! Это люди из местной полиции! Просто мелкие жулики на зарплате араукского картеля, которых, встреться они мне в городе, я мог-бы отогнать как шелудивых шавок просто упомянув пару имен. Эти доморощенные золотопромышленники совсем потеряли нюх в последнее время. Кажется, меня собирались поймать просто чтобы отправить рабом на их дурацкий рудник.

-Дьявол, до чего же больно. И повязка, кажется, протекает. Перед тем, как рапортовать в Центр, похоже придётся всё-таки использовать опиаты. Забавный, должно быть получится отчёт.

-Кажтся много ушлли ничего оств1тся над плвть болвца можкт жить краови моаоа всё

_______________________________________________________________________________________________________________________

Фрэнк, видя, что его преследователи наконец ушли, покинул схрон через "лисью нору", которую запер за собой и попытался добраться до города, но из-за потери крови не смог переплыть Урал Арауку и утонул. Его тело с ключом от схрона в кармане, в последствии "всплывает" в араукском морге, как раз под рукой у тамошнего патологоанатома.
Теперь взглянем на ситуацию с точки зрения преступника:
________________________________________________________________________________________________________________________

Педро Зурита (aka Серж)

Вообще говоря, работа полицейского в Арауке - не бей лежачего. Никакой преступности тут, правду сказать и нет (если не считать торговлю наркотой, но какая же это преступность - тут это бизнес). Так что работа твоя довольно долгое время заключалась в просиживании штанов в дежурке и сбивании спеси с мелких контрабандистов.
Всё изменилось в тот момент, когда ты с парнями, решив отъехать поглубже в джунгли, чтобы основательно нажраться и погонять чертей за чертой города, наткнулся на расстоянии нескольких часов езды от Арауки на маленькую долинку, в которой был выход на поверхность золотой жилы - настолько богатой, что на поверхности валялись самородки величиной с орех. Вместо долгожданной пьянки вы вернулись в Арауку и ты пошёл прямиком к шерифу. Спустя ещё час вы обо всём договорились. Прежде всего - требовалось держать всё дело в тайне: если бы в картеле узнали о существовании такого места, кланы бы мгновенно перехватили управление и вся прибыль пошла-бы в общак. Из-за секретности нельзя было просто нанять работников. Поэтому, по вашему договору с шерифом, вы с парнями занимались отловом индейцев из соседней деревни (32.61498, 35.12729) (лесные жители, без каких-либо документов или учёта) и отправкой их на рудник. Там они под надзором одного или двух ваших работали на самопальном руднике с помощью лопат и ломов. Со временем (индейская деревня успела совсем опустеть), вы взяли в долю ещё пару надсмотрщиков - бандитов-беспредельщиков, которым после прихода Братства точно не было жизни в Колумбии, кроме как в лесу. Они присматривали за индейцами и отправляли товар в город, хорошо понимая, что любая глупость с их стороны может стоить им жизни. Шериф, со своей стороны полностью покрывал ваше отсутствие (объясняя его патрулированием границы), предоставлял всё нужное оборудование и провиант и сбывал золото, переводя доход в твёрдую валюту на оффшорных счетах.
Недавно шериф сказал тебе, что хотел бы отойти от дел и что следующая поставка будет для него последней - после неё он собирается отойти от дел картеля и уехать жить в Европу. Поэтому он начал давить на тебя и подгонять работу рудника. С одной стороны, тебе очень нравится идея начать забирать всю прибыль от рудника себе, с другой стороны, ты понимаешь, что без надёжной крыши шерифа - всё дело становится крайне рискованным. Поэтому надо либо найти для себя нового покровителя, либо сворачивать операцию. Если кто-то из глав кланов узнает о вашей схеме… вам, мягко говоря, несдобровать.
Собственно, последняя поставка должна состояться в пятницу, 22 сентября. Около 20:00 по местному времени твои надсмотрщики выведут караван в известную тебе точку (32.61377, 35.12908). Тебе и твоим ребятам надо будет встретить караван и проводить в город под видом пойманных контрабандистов.

За пару месяцев до смерти дона Корнрадо вы, в ходе одного из обычных рейдов, поймали в лесу индейца, который шёл в сторону города с охапкой каких-то лиан и листьев. Индеец оказался очень кротким парнем: он без вопросов согласился идти куда вы прикажете, только сожалел, что не сможет принести лианы в город. Когда вы стали расспрашивать его про его ношу, он объяснил, что листья предназначены для араукского бармена. Тот, мол, готовит из обычно жутко ядовитых лиан какой-то особенный коктейль, от которого даже самая крепкая голова расстаётся со своими ногами на довольно длительное время. Индеец, естественно, был всё равно отправлен на рудник, а цветы ты решил отдать шерифу - вдруг бы у него получилось передать их бармену не вызывая подозрений? Надо будет теперь поинтересоваться в баре этим жутким коктейлем - действительно ли так уж сильно даёт в голову?

Недавно, работа с индейцами усложнилась, поскольку в районе их деревни повадилась какая-то эксцентричная молодая особа. При встрече она представилась как Лара Крофт и к тому же смогла назвать достаточно имён уважаемых жителей Арауки, чтобы её нельзя было так просто выгнать из деревни в шею. Впрочем, покрутившись в и так почти пустой деревне несколько дней она благополучно убралась оттуда и больше в городе ты её не видел.

В последнее время один из твоих подчинённых, Антонио Лопес, приобрел привычку халтурить на стороне и не делиться с начальством. Он вообще всегда вёл себя слишком нагло. Его навязали тебе (явно кто-то из самой верхушки картеля) сразу после прихода “Братства”. С тех пор этот выскочка не сильно потерял наглости и позволял себе то, чего никто другой не посмел бы. Ты несколько раз предупреждал его по-хорошему, но он, казалось, вообще не обращал на намёки внимания. В какой-то момент, даже шериф, обыкновенно мало интересовавшийся твоими кадрами, проявил к Лопесу интерес: он стал расспрашивать тебя когда и откуда он такой взялся и ты шерифу всё честно объяснил. Однажды (за неделю до начала игры), ты заметил отсутствие Лопеса и Пато. Эти засранцы ушли на халтуру прямо с дежурства, никого не предупредив. Отследив их маршрут до Венесуэльской границы, ты решил дождаться их возвращения, чтобы решить эту проблему раз и навсегда.
Ближе к вечеру Лопес вышел к реке. Когда ты стал давить на него, он довольно быстро раскололся. Оказалось, что эти придурки замочили в джунглях каких то ученых (хорошо, что в Венесуэле) и ловили каких-то обезьян. Тебя настолько разозлила эта история, что Лопеса ты пристрелил на месте и отнёс труп в морг, повесив на доске объявлений некролог с объяснением, что Лопес погиб при исполнении служебных обязанностей в ходе перестрелки с венесуэльскими пограничниками. Напарника Лопеса ты не встретил, но его при случае, стоит предупредить, что если Братство заинтересуется этой историей,ты лично передашь его в их руки, вместе с уликами.

Недавно твои люди, совершая обычный рейд по джунглям, нашли в заброшенной индейской деревне хороший термос и принесли его в отделение. Термос понравился тебе и с тех пор находится у тебя на столе, наполненный твоим любимым кофе.

Вчера (в день смерти дона) ты с Пато проводя обычный рейд по джунглям в поисках индейцев-бродяг, которых можно было бы отправить работать на рудник, напоролись в лесу на какого-то невнятного хмыря, который куда-до целеустремлённо топал по джунглям. Он вывалился прямо на вас из каких-то кустов и встал, как вкопанный, на другом конце полянки. Ты, увидя, что это не кто-то знакомый из города, а значит - добыча, сразу же взял его на мушку. Но хмырь оказался и сам не промах - тут же сам достал пушку и рванул обратно в кусты, пальнув пару раз на бегу в вашу сторону. Ты и сам выпустил по нему несколько пуль и заметив, что судя по всему таки достал засранца, бросился в погоню. Убегал этот странный человек, даже будучи раненным, довольно шустро, а через несколько минут погони внезапно исчез из виду - как сквозь земля провалился. После четверти часа тщательных поисков вы отыскали замаскированный вход (32.6166, 35.13233) - непонятно правда куда. За хилой загородкой из коры оказалась дверь, явно уходившая куда-то вглубь земли. Получилась дурацкая ситуация - ни выковырять жертву из её убежища, ни позвать на помощь было нельзя - пока доберёшься до Колумбии жертва могла улизнуть, да и рассказывать об этом случае начальству было опасно. Смерть Лопеса и так сделала старого шерифа нервным и раздражительным. Если рассказать ему, что вы опять “наделали дел” стреляя в кого-то в Венесуэле он может поступить с тобой так же, как ты с Лопесом. В итоге, вы просто заминировали дверь и ушли, рассудив, что раненый вряд-ли сможет выбраться. Возможно и стоило бы проверить - чем там всё на самом деле закончилось, но придётся быть крайне осторожным - весь район джунглей, о котором идёт речь в ближайшее время будет полон бойцов и наёмников враждующих кланов и у этих ребят, как и у тебя не будет в Венесуэле никаких ограничений на стрельбу по кому бы то ни было. Идти без понятной для кланов цели в джунгли в ближайшие дни - верная смерть.

_____________________________________________________________________________________________________________


Итак, Фрэнк погиб при совершенно дурацких обстоятельствах и их его крепких рук выпали все те ниточки информации и влияния, которые предстояло найти и подобрать игрокам.
Самым спорным (в первую очередь для самих мастеров) вопросом являлась внешность Джонсона, которого должны были знать в лицо все заинтересованные персоны. С одной стороны, следовало выдать этим игрокам фото, с другой стороны мастера не хотели, чтобы игроки с настолько плотным планом игры потратили даже самое мизерное время на поиски человека, которого нет на полигоне. В итоге последнее соображение победило и игрокам было выдано фото Дензела Вашингтона. Результат был неоднозначным: агенты ЦРУ и Алехандро Веркара явились в нужное время в кантину, долго там друг друга выпасали, долго злились на мастеров, но мастера (во всяком случае с виду) были непреклонны и инфу не слили, так что в итоге они, напрягши память (или ещё как?) друг друга нашли. А вот Нина Меццо, получив фото, решила, что поскольку "человек явно на игру не приехал", то всё то, о чём мастера так подробно писали в её вводной теперь совершенно не важно и на встречу идти смысла нет. Классический пример лишнего мета-гейминга со стороны игрока и неподходящей мотивации со стороны мастеров.

Из вводной Педро Зуриты видно, что он был тем ещё отморозком и оттуда явственно торчат хвосты большого количества сюжетных линий других персонажей. Но прежде чем мы перейдём от историй скорее глобальных, к историям скорее личным, стоит поговорить о самой невинной части вводной Зуриты и заодно прояснить тёмное место в судьбе Алехандро Веркары. Итак, Зурита встречает в лесу кроткого индейца с охапкой листьев лианы, которые он, отправив индейца не рудник, решил отнести шерифу. Этот факт (если бы только кто-то решил вести расследование всерьёз и допросил Зуриту) однозначно указывал, при прочих пройденных этапах следствия, на шерифа, как на, ни много ни мало, убийцу старого дона Конрадо Меццо.
Прочими этапами являлись: расследование больничного химика - Летисии Соль, которая, в итоге, смогла найти чёткую связь между цветами лианы, которые бармен использовал в коктейле "поцелуй чупакабры" и смертью Конрадо Меццо и подробное выяснение событий освещённых во вводных избранных уважаемых жителей и старым доном в своём дневнике:

____________________________________________________________________________________________________

Дневник дона Конрадо, который "Братство" решило передать донам на первой сходке.

- Дела с мексиканским проектом продвинулись ещё быстрее, чем я ожидал. Как всё-таки прав были римляне со своим “divide et impera”! Я уверен, что если бы я попытался сделать всё в открытую, мои подчинённые обязательно бы перегрызлись и вместо работы занялись бы выяснением длины их статусов. А так, каждый трудится над своим полем работы (и успешно, чёрт побери!) и не видит цвет травы соседа. Надеюсь, Сантьяго скоро всё подготовит и можно будет начинать. Волнуюсь. Если это дело выгорит, это станет моим величайшим вкладом в дела и картеля и всего Братства.

- Сегодня видел, как моя дочь делает в центре города дефиле в обнимку с женщиной (ну хорошо, не в обнимку, а “под ручку”, какая разница?). Сколько времени уже я всё знаю (и все всё знают!), а всё равно до конца привыкнуть не могу. Ну как так можно? Ну ведь не по божески же это! Хоть бы снизошло на неё благословение святой Марии и исцелилась бы она от своей болезни. Аминь!

- До чего же, всё-таки, Библия - гениальная книга! С тех пор, как я открыл для себя прелести всемирной паутины я сильно продвинулся в изучении писания. Эта “новая международная версия” - просто прелесть как удобно. В последнее время всё больше задумываюсь о том, что таких как я любителей должно быть много, а знание, как известно сила. Как, должно быть, легко знатокам понять друг-друга! Это ощущение, должно быть сродни общению на особом, неизвестном остальным языке. Слова, стихи и целые главы книг не покидают моего сознания целыми днями. Думаю, на пенсии (если когда-нибудь такая сволочь как я выйдет на покой) я напишу статью… или нет, поэму, я напишу поэму о красоте этой книги!

- Основательно нарезались вчера. Голова аж до сих пор гудит. Как-то так случилось, что после выступления у стойки застряли Веркара, Салинас и я. Ну и Кортес за стойкой, ясное дело. И стали мы вдруг вспоминать бандитскую молодость - как всё начиналось, как у нас был свой порядок и организация ещё до “Братства”. И под эту беседу мы так укушались, что шериф просто свалился на стойку и как там с ним Кортес разбирался я уже не знаю, а мы с банкиром ещё основательно продолжили и то ли он мне, то ли я ему, то ли вместе друг-другу объясняли тонкости подпиливания тормозных тросов машины, чтобы они отказали как раз тогда, когда машина выходит на трассу и начинает гнать. Кажется я доказывал, что это возможно, и что у нас в полиции служит один бывший умелец - Лопес, а Салинас говорил, что это всё брехня и чтобы я срочно вызвал этого умельца, и что надо разбудить Веркару и сейчас же устроить “следственный экскремент”, или как-то похоже, не помню. В общем. Меньше пить надо.

- А ситуация в Венесуэле тоже начинает накаляться. Как бы мне не пришлось бросать всё и бежать в джунгли со всеми нашими силами, пока венесуэльские форсы (вот же расплодились, кровавые твари!) не добрались до лабораторий. Дьявол, а ведь у меня так всё красиво складывалось. Этого ублюдочного венесуэльского солдафона я приструнить просто не успеваю. Но ничего не попишешь, придётся поспешить.

- Плохой день сегодня, чертовски плохой.

- Если эти ублюдки не успокоятся, то я не знаю, чем это кончится. Сколько можно лезть не в своё дело?

- До чего же некоторые мои подчинённые злопамятны! Ну, или просто они злые люди с отличной памятью. Сегодня вечером приходил шериф, принёс пару бутылок отличного вина. Разговорились. И вдруг он стал вспоминать старое - всю эту грязную историю с Риверой и его парнями и как его парень, как же его звали? Алонсо? Алваро? Что-то путаются мысли… А, точно, Алехандро. Кажется так. Как его сын, Алехандро чуть не провалил всё дело и как ему пришлось бежать. Вобщем, расчувствовался старик. И я вместе с ним. Объяснил ему, как мог, что другого выхода тогда не было и что все уже давно с той историей примирились и дальше живут - тогда он вроде успокоился, допил вино и сказал, что спать пойдёт. Ну и я пойду, чего уж теперь. Хотя нет, настроение не то, пойду ещё писание поштудирую.

- Ну вот, только собрался я углубиться в полемику святого Иоанна, как ко мне заявился Салинас, весь потный и недовольный. Стал жаловаться на всех остальных уважаемых жителей, мол после того, как ключ от общака стал храниться только у него все его перестали уважать и вообще почти не общаются. Я не выдержал и намекнул ему, что мол может быть уже стоит признать, что идея с единственным ключом была так себе. Тут он вообще расшумелся, стал напоминать, что я сам на это согласился (а почему я должен решать за банкира, как именно хранить общак??!) и что теперь откатывать решение будет “не по понятиям” (и откуда он слов таких набрался? Вроде бы в тюрьме никогда не сидел?). Пришлось успокаивать беднягу, отпаивать его джином с тоником. Эта пьяная скотина высосала три стакана (а я как идиот между глотками бегал в бар наливать ему добавку) и обругав напоследок всех УЖ наконец отчалила. Ну всё, теперь почитать одну-две главы - и на боковую.

- Да что же это такое! Стоило мне вернуться в кабинет, как в дверь опять постучали. На этот раз это был Кастро. Этот, в свою очередь пришел жаловаться на банкира. Мол ему всё это зазнайство так надоело, что уже сил нет, и что скоро он “разведёт этого фраера и всем покажет его беспонтовость”. Да что же это, действительно, такое? Почему они ведут себя как мальчишки, а не решат простой деловой вопрос! Да ещё и меня впутывают в эту ерунду! И что это за сленг, в конце концов? Можно подумать, что у нас не основательная организация, а общее отделение Сан Квентин! Кастро ещё, как назло, заметил мой недопитый стакан с тоником и стал рассуждать как это плохо - пить одному на ночь. Чтобы не объяснять ему с кем я пил перед ним, пришлось принести и ему и допить вместе с ним противный выдохшийся тоник.


***
Андрес Кармона Салинас - банкир (aka - Женя Ква).

Ты отвечаешь за сохранность денег жителей города. Кроме того, с недавнего времени ты единственный, кто имеет доступ в “главный” сейф, в котором хранится общак, находится склад наркотиков (перед отправкой) и заперт символ власти Дона, золотой пистолет. Сейф этот находится в тире, ещё с тех времён, когда приходилось прятаться от властей.
Раньше ключи от этого сейфа были у всех пяти УЖей, но ты убедил дона Конрадо Меццо, что пять ключей это много и ключ остался только у тебя. Остальным это явно не понравилось. Не доверяя даже собственному банку, ты хранишь этот ключ в тайнике своего личного сейфа, на своей загородной гасиенде.
Сегодня с утра (на начало игры), вернувшись домой ранним утром, после затянувшейся партии в покер, ты обнаружил, что кто-то проник в твой загородный дом, вскрыл сейф и тайник в нём. Ключ исчез. Винить было особо некого, поскольку охрану ты не держишь, а прислуге дал выходной.
Ключ нужно вернуть до выборов, ведь на них надо будет вручить новоизбранному Дону символ власти. Если этого не случится - тебе конец. Вскрыть сейф не вариант. Система защиты сработает при попытке взлома и превратит всё содержимое сейфа в пепел при помощи термитных зарядов.

К тебе должен был зайти Маркос Кинтера, курьер, перевозящий на вертолёте выручку с дальних плантаций и занести деньги. В назначенное время он не явился, хотя до этого за несколько лет работы ни разу не опаздывал. Ты проверил и убедился, что из точки отправления Кинтера вылетел без каких-либо эксцессов и вовремя. Его телефон не работает. Тебе известен его точный маршрут следования. Ты передаёшь всю информацию тем, кого посылаешь на поиски.
К руке Кинтеры должен быть прикован чемодан. Обязательно попроси его принести.
Если тебе его принесут принесут вместе с содержимым - выдаёшь вознаграждение. При этом не важно, посылал ты этих людей за чемоданом или нет.


Несколько дней назад за стойкой в баре кантины после конца последнего выступления оказалось несколько уважаемых жителей - ты, Веркара, Кортес за стойкой и дон Конрадо. Публика расходилась, кантина пустела, а вы продолжали болтать и пить. Разговор, кажется, шёл о “старые добрые времена”, когда все присутствующие были молодыми бандитами, в ни о каком “Братстве” никто и слыхом не слыхивал. Впрочем, хотя в тот вечер ты и перепил шерифа - тот в какой-то момент так и заснул, уронив голову на стойку - в итоге напился ты очень сильно и толком ничего из событий вечера вспомнить не можешь.

В последнее время (особенно после того, как ты переубедил дона Конрадо оставить ключ только у тебя) остальные уважаемые жители стали вести себя с тобой нагло и заносчиво, без должного уважения. Это тебе надоело настолько, что ты решил поговорить об этом с доном Конрадо. Вчера вечером, приняв пару стаканов для храбрости, ты отправился к нему и всё ему объяснил. Конрадо, хотя и слушал тебя явно без особого удовольствия, отнесся к тебе с уважением - принёс джин-тоник и выпил с тобой. Он пообещал, что посмотрит, что можно сделать для исправления ситуации и ты ушёл от него довольный собой. Ты стал гораздо менее доволен, когда узнал на следующее утро, что ночью, после твоего ухода старый дон скончался. С одной стороны - все говорят, что это был инфаркт, с другой - никто ведь не знает о твоём визите, а ты, кажется, последний, кто видел дона живым.

***

Роберто Кортес - бармен (aka - Док)

В твоем баре подается необычный коктейль "Поцелуй Чупакабры". Коктейль обладает легким галлюциногенным свойством, однако не вызывает привыкания. Основным ингредиентом является цветок местной лианы. Индеец Паулино, работающий ночным сторожем в больнице, приносит тебе эти цветы. Он же рассказал тебе, что сами по себе цветы являются сильным ядом. Однако большое количество алкоголя может его нейтрализовать. С помощью Паулино ты разработал рецепт коктейля. Сначала ты замачиваешь цветы в водке ( не менее суток), и только после этого добавляешь остальные ингридиенты.
Две недели назад, или около того, Паулино ушел в джунгли за цветами и не вернулся. Ингредиенты подходят к концу и ты готов хорошо заплатить (100K$) тому, кто разберется в исчезновении индейца или, как минимум, принесет тебе новый запас цветов.


Раньше было 5 ключей от главного сейфа, у каждого УЖ. На последнем собрании, на котором присутствовали все УЖ и, живой ещё на тот момент, Дон Конрадо Меццо, сеньор Карамона убедил его, что 5 ключей это не надёжно. В результате ключ остался только у него, а остальные УЖ затаили на него некоторое хамство.
Помимо наркотиков, которые сеньор Карамона регулярно доставляет в тайник, там хранится символ власти Дона, золотой пистолет, который должен быть вручен Дону сразу после выборов. Тайник оснащён термитными зарядами, которые мгновенно уничтожат его содержимое в случае попытки взлома.
Ключ от тайника сеньор Карамона хранит в секретном отделении своего личного сейфа, в доме за городом.
На собрании, которое вы провели без Салинаса, решено было его проучить. Вы посчитали, что кража золотого пистолета и последующая его демонстрация на общем собрании будет достаточным уроком для выскочки.
Операция была поручена Эдуардо Кастро, владельцу тира.


У тебя есть друг, Маркос Кинтера. Он работает на картель, чем именно занимается, ты точно не знаешь, но в последнее время работал для банкира. В городе не живёт, но появляется регулярно и уже несколько лет заходит к тебе в бар на кружку пива и партию в шахматы. А на этой неделе он не пришёл. Ты беспокоишься за него. Тем более, что ты принял странный звонок с его телефона. Почти ничего не было слышно, ты разобрал всего несколько слов: вертолёт, лес, река, помощь. После этого разговор прервался. Сейчас телефон на той стороне звонит, но не отвечает. Ты просишь помочь разыскать друга.

Пистолет.
Паулино, индеец , носивший тебе цветы для коктейля, оставил у тебя в баре пистолет. Красивая машинка, довольно старая. Паулино сказал тебе, что этим пистолетом с ним расплатился чудаковатый гринго, державший похоронное бюро (теперь принадлежит Анхелю Веге). Старик просил отвести его в заброшенный храм около старой индейской деревни.


Несколько дней назад, после конца вечернего выступления, у тебя за стойкой собралась “компания старичков” - Веркара, Салинас и сам старый дон. Кантина пустела, а они продолжали пить и болтать. Разговор был о “старых добрых временах” - до прихода “Братства” в Арауку. Все присутствующие были тогда молодыми и борзыми наркодельцами и беседа была полна ностальгии по прошлой молодецкой удали. В какой-то момент шериф слегка картинно уронил голову на сложенные на стойке руки (видимо не хотел ни продолжать пить ни объяснять собутыльникам отказ). Впрочем остальные не потеряли рвения. Тогда ты достал из самого пыльного угла верхней полки бутылку островного скотча, которую держал для таких случаев и вы продолжили пить втроём. Беседа шла о способах выставить убийство несчастным случаем. Старик Меццо пытался объяснить какие-то тонкости обращения с тормозами машины. Отчаявшись доказать скептически настроенным собутыльникам, что можно всё подстроить так, чтобы тормоза отказывали как раз в тот момент, когда машина выходит на трассу и набирает скорость, он стал утверждать, что у него с давних пор даже имеется прикормленный умелец - Антонио Лопес - один из подчинённых шерифа. Салинас стал громко требовать, чтобы этого Лопеса доставили в бар прямо сейчас, и чтобы он всем им прямо тут и показал. Что такого можно было показать в баре посреди ночи для тебя осталось загадкой, но пьяный уже в дрова банкир требовал разбудить шерифа и провести “следственный экскремент”. Где-то на этом месте, ты понял, что с выпивкой на сегодня пора прекращать. К счастью, всё решилось само собой. Дон Меццо, уже доставший из кармана телефон, чтобы позвонить шерифу (всё ещё мирно спящему на лицом на стойке), чтобы тот срочно вызвал в кантину “этого маэстро Лопеса”, благополучно уронил телефон под стул и потянувшись за ним, не удержал равновесие и схватился за рукав Салинаса. Тот, будучи тоже не совсем устойчивым в пространстве телом, загремел вслед за телефоном, двинув по дороге локтем по уху шерифа, от чего тот проснулся и вскочил, с совершенно диким выражением на лице. Тебе оставалось только собрать гуляк в одну кучу и препроводить к дверям. Удостоверившись, что все разошлись каждый в свою сторону, ты запер заведение и сам отправился на боковую.

***
Эдуардо Кастро - начальник тира (aka - Толик Большой )

После того, как Салинас “продавил” крайне непопулярное решение об изъятии у всех УЖей ключа от главного сейфа, на собрании, где присутствовали все, кроме него, было решено проучить выскочку. Посовещавшись, решили, что если у Салинаса уведут ключ, а затем, с его помощью, вскроют главный сейф, это покажет дону, насколько Салинас некомпетентен в данном вопросе.
Непосредственный контроль за операцией поручили тебе. По твоей задумке, взломщик должен вскрыть сейф в доме Салинаса и, забрав ключ, передать его тебе. Затем, с помощью полученного ключа, ты откроешь главный сейф. Заберёшь оттуда золотой пистолет и на собрании УЖей, в присутствии дона, торжественно передашь его владельцу.
В качестве непосредственного исполнителя ты выбрал Марио Луиджи Карбони, по прозвищу “Братья”. Указал ему цель, сообщил модель сейфа Салинаса и перевёл аванс. Карбони сообщил, что через два дня прибудет в Арауку.
Прежде чем “Братья” отработает, ты намеревался прояснить свою позицию дону Конрадо. Рассказывать ему всё про операцию ты не собирался - меньше знаешь - крепче спишь, как известно. Но намекнуть, что все уважаемые жители единодушно недовольны поведением Салинаса стоило. Вчера вечером, ты, проходя поздно вечером мимо поместья дона, увидел, что в кабинете горит свет и решил заглянуть к нему и обо всём поговорить. Правда ты едва не переменил своё решение, когда ты подходя к месту едва не столкнулся лицом к лицу с сильно пьяным Салинасом. Тот шёл улице крутым противолодочным зигзагом и самодовольно бормотал себе под нос что-то вроде “вот теперь я им всем покажу, теперь они у меня попляшут” и тому подобное. Зайдя к дону ты обнаружил на столике в гостиной одинокий недопитый стакан с джин-тоником - плохой знак, для пожилого одинокого мужчины. Ты попытался аккуратно намекнуть дону, что пить в одиночестве - вредная привычка. Старый дон, видимо, не совсем правильно тебя понял, потому-что вместо ответа принёс и тебе стакан и допил свой с тобой вместе. Впрочем, это не помешало тебе высказать старику всё, что ты собирался. Он в ответ спросил, что именно ты предлагаешь, но вполне удовлетворился твоим туманным намёком, что обо всём уже договорено. Было видно, что Конрадо тяготится визитом и ты не стал навязываться дольше, чем следовало. На следующее утро ты понял, что, скорее всего, ты был последним человеком, видевшим дона Конрадо живым. Его врач заявил, что смерть наступила во сне, и что причина смерти - инфаркт. Это немного странно, ведь дон Конрадо никогда раньше не жаловался на сердце, но, с другой стороны, раньше ты и не знал, что он начал пить в одиночестве по вечерам.
Смерть Дона практически не изменила твои планы. Только теперь на собрание и спектакль с пистолетом придётся позвать всех четверых кандидатов - глав кланов.


***
Рафаель Веркара - шериф ((aka - Jabberwocky)

Несколько месяцев тому назад ты похоронил твою жену - Леонсию. Это стало дополнительным ударом после трагической смерти сына три года назад. Ты так и не смог понять - кто виноват в той аварии. Казалось, что ты успел убрать Алехандро из рук дона Конрадо вовремя. Конрадо, всегда такой уравновешенный и добродушный, в ситуации с кланом Ривера проявил беспрецедентное упрямство и выдержал линию "Братства" до последней буквы..."включая блох на собаках...". Твой сын - Алехандро - был твоим подчинённым, одним из лучших оперативников внутренней безопасности картеля. Он с самого начала был против убийства своих же партнёров, но “Братство” (и вслед за ним Конрадо Меццо) не оставило никому выбора. В итоге Алехандро не подчинился приказу и арестовал верхушку клана Ривера, вместо того, чтобы просто уничтожить их. На ход процесса в целом это никак не повлияло: пленников Алехандро всё равно убили и ему самому грозила казнь, за неподчинение. В свете этого у тебя не было выбора: ты постарался помочь Алехандро бежать, но по дороге к венесуэльской границе у его машины отказали тормоза. Покорёженные останки машины выловили в последствии из реки, тело Алехандро найти не удалось.
Со смертью жены, всякая связь с Араукой и наркобизнесом перестала тебя волновать. Твоя должность, учитывая отсутствие разборок внутри картеля, стала скорее номинальной. С возрастом ты стал задумываться про уход на покой, переезд в Европу и мирную жизнь вдали от наркотиков.
Разумеется для этого были нужны деньги и немалые.
Когда к тебе пришел Зурита с предложением провернуть по тихому добычу золота, из найденного им в джунглях вблизи Арауки, заброшенного карьера, ты согласился помочь и прикрыть операцию за 50% добычи. Задачей Зуриты стала сама добыча и перевозка золота в город, а ты занялся хранением и прикрытием операции от излишнего интереса старого дона Меццо. Позднее ты выяснил, что Зурита и его парни используют на прииске захваченных по деревням индейцев. С одной стороны, это повышало риск операции, с другой - оказалось, что дона Конрадо не интересовало, чем заняты "полицейские" в джунглях до тех пор пока это не задевало интересы картеля. Разработка карьера велась уже полгода и риск, конечно же, был чем дальше, тем выше. Ты как мог подгонял Зуриту и его молодцов, впрочем, кажется, дальше рисковать не требовалось - в ближайшие дни Зурита обещал доставить в Арауку весьма большую партию золота. Если все пройдет гладко можно будет передать ему дела и уйти на покой.

Последним незаконченным делом осталось разобраться в смерти сына.
Месяца три - три с половиной тому назад твои парни вышли на след внедренного агента ОБН. Дон Конрадо убедился, что Братство не волнует эта тема и приказал одному из полицейских - Антонио Лопесу - испортить тормоза машины агента, бросив при этом фразу "... у тебя уже есть опыт..." Ты услышал последнюю фразу случайно, но она зажгла "красную лампочку". Расспросив Зуриту подробнее о Лопесе ты узнал, что тот попал в полицию по личной просьбе дона Конрадо сразу после событий с кланом Ривера. Стало понятно, что приказ о ликвидации Алехандро дал лично дон Конрадо.
С тех самых пор ты вынашивал план мести. За пару недель до событий игры, Зурита принес тебе забавные цветы одной местной лианы, сказав, что из них, по словам индейцев, можно приготовить сильный яд.

За неделю до начала игры за стойкой в баре кантины после конца последнего выступления оказалось несколько уважаемых жителей - ты, Салинас, Кортес за стойкой и дон Конрадо. Публика расходилась, кантина пустела, а вы продолжали болтать и пить. Постепенно, разговор перешёл на “старые добрые времена”, когда все присутствующие были молодыми бандитами, в ни о каком “Братстве” никто и слыхом не слыхивал. В какой-то момент, разговор переключился на способы выставить убийство несчастным случаем и ты, на всякий случай упал лицом на стойку, сделав вид, что мертвецки пьян, но сам продолжал внимательно слушать. Твои собутыльники беззлобно посмеялись над тобой, а потом Кортес достал что-то особенное, судя по звукам одобрения - с верхней полки, и они продолжили беседу. Языки у них развязались уже совершенно и когда речь зашла конкретно о порче машин, дон Конрадо стал хвастаться, что у него специально прикормлен умелец из полицейских - Лопес, который может проделать всё так, чтобы тормоза отказали именно тогда, когда машина выходит на трассу и разгоняется. Салинас стал возмущаться и требовать вызвать Лопеса и всё попробовать вживую, но ты уже не слушал. Тебе было не до пьяного бреда банкира. Теперь стало понятно - в смерти Алехандро виновен никто иной, как сам дон Конрадо.
Вчера вечером, ты пришёл к дону Конрадо с парой бутылок вина, которое недавно получил из Франции. Старый дон был большим любителем вин старого света и ты точно знал, что никого не удивит если ему преподнести такой подарок. За вином вы разговорились и ты перевёл разговор на прошлые события. Несмотря на множество наводящих вопросов, сам Конрадо так и не заговорил конкретно об убийстве сына, когда же ты задал вопрос почьт напрямую, он просто сказал: “Ну ты же помнишь, какое тогда время тогда было. Ни у кого из нас не было другого выхода, сам понимаешь”. После этой фразы все остававшиеся сомнения покинули тебя и когда Конрадо отошёл, чтобы открыть следующую бутылку, ты всыпал в его стакан щепотку порошка, который ты приготовил из листьев, принесенных тебе Зуритой. Ты, естественно не знал ни нужной дозы, ни как именно должно подействовать зелье и не слишком надеялся - просто случай был уж слишком подходящий. Ты не сильно удивился, когда с Конрадо ничего не произошло, когда он допил свой бокал - разве что он пожаловался на осадок (что, впрочем, было ожидаемо от последнего бокала достаточно старой бутылки). Допив вино и закончив разговор уверением, что ты всё понимаешь и давно позволил жизни идти дальше, ты распрощался с доном Конрадо и придя домой лёг спать.
Утром тебя разбудил звонок Зуриты, которого приходящая прислуга дона Конрадо вызвала, когда обнаружила в кровати его уже остывшее тело. На месте ты уже застал личного врача старого дона - Летисию Сол, которая заканчивала первичную экспертизу. Первыми его словами, когда ты вошёл были “успокойтесь, Рафаэль, если я ещё что-то понимаю в медицине - это самый обычный инфаркт”. Видимо врач сочла эмоции на твоём лице свидетельством служебного рвения и решила попробовать тебя успокоить.

Раньше было 5 ключей от главного сейфа, у каждого УЖ. На последнем собрании, на котором присутствовали все УЖ и, живой ещё на тот момент, Дон Конрадо Меццо, Салинас убедил его, что 5 ключей это не надёжно. В результате ключ остался только у него, а остальные УЖ затаили на него некоторое хамство.
Помимо наркотиков, которые Салинас регулярно доставляет в тайник, там хранится символ власти Дона, золотой пистолет, который должен быть вручен Дону сразу после выборов. Тайник оснащён термитными зарядами, которые мгновенно уничтожат его содержимое в случае попытки взлома.
Ключ от тайника Салинас хранит в секретном отделении своего личного сейфа, в доме за городом.
На собрании, которое вы провели без Салинаса, решено было его проучить. Вы посчитали, что кража золотого пистолета и последующая его демонстрация на общем собрании будет достаточным уроком для выскочки.
Операция была поручена Эдуардо Кастро, владельцу тира.

_______________________________________________________________________________________________________________________

Мы совершенно не планировали, что решение этого детектива выйдет на уровень форума донов Арауки. Откровенно говоря, мы бы не удивились, если бы этой историей вообще никто, кроме Летисии Соль (aka Любаша) не стал бы заниматься. Но таймлайн этого квеста так совпал с таймлайном основного соревнования, что подозрения о шерифе дошли до донов как раз перед последней торжественной сходкой, когда они как раз впервые с начала игры собрались вместе со всеми уважаемыми жителями в одном месте. Так что обсуждение этих новостей вылилось в настоящий салонный детектив в стиле Агаты Кристи или Рэкса Стаута. Наблюдать за разрешением загадки (в которой информация информацией, а текущие конфликты никто не отменял) было для МГ огромным удовольствием, за что всем участникам, естественно, огромное спасибо. Шериф сражался мужественно, а затем крайне вовремя! смылся, под шумок выборов, с помощью сына.

Обсуждение личных историй хочется начать с истории одного совсем особенного персонажа - шамана народа У'ва (или как сам этот народ называет таких, как он - "карека") - Белого Тукана.
Белый Тукан вообще никакого отношения к идиотам с гром-палками не иметь и иметь не желал. Просто так вышло, что смерть Конрадо Меццо совпала с началом очень важного для кареки времени.

______________________________________________________________________________________________________________________________

Белый Тукан высунул нос из хижины и втянул прохладный влажный воздух. Ночью прошёл первый дождь сезона и с крыши ещё слегка капало. Белый Тукан встал на ноги и выйдя из хижины пошёл к центру селения, туда, где протекал ручей. По дороге он отметил взглядом два птичьих силуэта, парящих высоко в небе и ещё раз мысленно себе кивнул. Когда с ним почтительно здоровались, он только кивал, и лишь иногда произносил пару слов в ответ. Когда он дошёл до ручья и увидел в нём несколько листьев принесенных течением, он совсем перестал обращать внимание на окружающих. Он умылся и пошёл обратно. В своей хижине он взял приготовленную ещё луну назад котомку, и сразу же направился к выходу из селения. Все приметы сходились, ему пора было в путь - йопо ждать не станет.
Карека шёл день, ночь и ещё день останавливаясь только чтобы напиться. Он вышел из горной долины, где теперь жили его родичи и стал спускаться на равнину, в сторону реки. Он спешил. По мере его приближения новые земли открывались его шаманскому чутью и на второй день он почувствовал в воздухе грязь и сладость, которые обычно распространяли жилища белых людей. Его память поколений говорила ему, что раньше, когда здесь не было города, йопо был чище и сильнее. Впрочем, судя по всему, до самой рощи грязь пока не добралась.
Наконец, на исходе второго дня он вышел к роще йопо и понял, что успел - листья нужно было начинать собирать только на следующее утро. Ещё одно неприятное ощущение не давало Белому Тукану покоя: что-то было плохо в этих местах, здесь как-то не так пахло. Он не мог отделить это ощущение от собственной усталости от перехода и потому пошёл спать. Всё равно надо будет устроить пробу первым листьям завтра.
Встав утром, он собрал несколько первых листьев и разложив свои инструменты приготовил напиток. Когда он, выполнив нужный ритуал, опрокинул напиток в себя и взор шамана раздвинул границы обычного зрения, он сразу понял, что ему не пришлось по вкусу вчера вечером. Дух бога золота, тихо доживающий свой век в развалинах старого храма, стоявшего неподалёку, за то время, что карека не был в своей роще успел проснуться и основательно поднабраться сил. По всему получалось, что где-то неподалёку от храма люди опять начали ему поклоняться.
“Плохо”, - подумал Белый Тукан, - “между грязью белых и безумием золотого бога йопо совсем зачахнет”. Он понимал, что мог бы навечно выгнать из этих мест дух золотого бога, но для этого ему нужно было сердце старого храма, а в чужой храм шаману хода не было. Даже местные индейцы могли, разве что, зайти в храм. Забирать же сердце должен был, по закону хитрого золотого бога, вообще чужой человек - не индеец и не белый. Вероятность такого совпадения была крайне мала, но если бы у входа в храм собрались настоящая индейская жрица (птица-небо-дыхание/голос), чужой “не-индеец-не-белый” (змея-земля-семя) и он сам (шаман-песня-дух), то, если бы у них был ключ храма (приношение духу-привратнику - “плод золотого дерева”), они могли бы войти (тогда, когда свет солнца стелется по земле и всё вокруг “в золоте”) и даже забрать из храма “сердце”. Тогда, с помощью йопо карека мог бы окончатель изгнать золотого бога из этих мест, разрушив сердце и с ним новое святилище.

“Плохо, что местные совсем забыли своих богов”, - пробормотал карека себе под нос, -” что-же, если никого подходящего здесь не найдётся, этот урожай, похоже, будет последним”.

Чуть-чуть мета-вводной.

• Белый Тукан немного знаком с обычаями местных индейцев, поэтому он умеет разбирать местное узелковое письмо. Сам написать не может, но смысл поймёт. Механизм очень простой (так как писем в итоге аж целых два) - у шамана будет два конверта с текстами писем, на случай, если письмо принесут. По внешнему виду письма можно будет понять какой текст ему соответствует.
• Поход в храм - примерно единственная причина за всё время игры для шамана отойти от йопо. Надеюсь, что шаман будет не против самую капельку размять ноги (ни боже мой никакой стрельбы или разборок вокруг). Если вдруг случится так, что шаману удастся извлечь сердце храма, ритуал, который с помощью йопо шаман может провести отдаётся полностью ему на откуп. Я только хочу заметить, что в к этому действию можно смело привлекать внимание, если вдруг такое желание появится.

_____________________________________________________________________________________________________________________________

Итак, шаману предстояло найти соответствующих партнёров для входа в храм и провести ритуал изгнания золотого бога. С другой стороны, Анхелю Веге (который и был полукровкой, которого предстояло отыскать Белому Тукану) нужно было понять - от кого же в нём больше - от индейца- шамана, или от белого прагматика. Он должен был решить - кому доверить статуэтку золотого бога, которую мог добыть в храме - своему виртуальному контакту среди венесуэльской погранохраны, или шаману и соответственно, выбрать способ уничтожения золотого рудника - бомбой пограничника, или землетрясением шамана. В итоге не случилось ни то, ни другое - рудник уничтожил сам шериф, отчасти, кажется, в припадке внезапно проснувшегося человеколюбия, а частично заметая следы своей деятельности. Кармен де Сарате (а именно она была жрицей, хотя сама об этом даже не догадывалась) предстояло решиться отказаться от фамильного талисмана, ради воплощения своей судьбы, но о Кармен разговор пойдёт отдельно.
К нашему огромного сожалению, поход команды шамана в храм как раз совпал с финалом предвыборной гонки и мы совершенно пропустилиэто событие. Это сделало поход гораздо менее ярким, но, как известно, если игрок хочет поиграть - мастер бессилен ему помешать и, кажется, героическими усилиями шамана команда осталась довольна походом даже без мастерского "диснейленда".
Естественно, как и всегда, способности шамана были релевантны только для веривших в его силу и готовых играть в это персонажей, а все остальные игроки вполне могли списывать выступления шамана просто на чудачество и с большим успехом игнорировать всю эту часть игры.

С истории Кармен очень удобно начать рассказывать серию взаимосвязанных историй об очередном слое пресонажей - любителях приключений и преступниках, которых такие места, как Араука, где настоящего криминального права не практикуестя, привлекают, как мёд пчёл.

__________________________________________________________________________________________________________________________________

Кармен Ортис-де-Сарате

Ты солистка Мадридской оперы. В Арауке ты согласилась выступить за баснословный гонорар. Организатор, Роберто Кортес, немедленно перевел твоему агенту оговоренный аванс и отнесся к тебе с величайшей предупредительностью и почтением.

У тебя есть талисман - это антикварное изображение птицы. Она передается в твоей семье по наследству от матери к дочери. Когда началась эта традиция ты не знаешь, но одно ты знаешь наверняка - эта птица твой хранитель. Ты не расстаешься с ней, тем более перед выступлениями. Ты отлично помнишь тот единственный раз, когда забыла взять оберег с собой. Ты должна была впервые петь в Ла-Скала. За несколько часов до выхода на сцену ты попала в больницу с сильнейшим воспалением легких. Ты была вынуждена вернуться домой, где болезнь прошла за несколько дней.
В день начала игры ты обнаружила, что бесценная статуэтка исчезла.

У тебя очень хорошая память на лица. Обычно, увидев однажды встреченного человека, ты всегда можешь вспомнить, где и при каких обстоятельствах вы виделись. Но в городе ты увидела девушку (Юлька бывш.иерусалимская), лицо которой 100% тебе знакомо, но ты не можешь вспомнить, откуда. Это сильно тебя мучает.

В день твоего отъезда в Арауку в доме твоего дяди, Мануэля де Сарате, был приём. Дядя собирался добавить в свою коллекцию картин новые экземпляры. Что именно - он держал в секрете, хотел сделать сюрприз семье. В разгар веселья случился небольшой скандал: охрана схватила вора-домушника, который в самый разгар приёма пытался вынести из кладовки столовое серебро. Почти всё серебро было на столах, а вора заметил один из гостей. Продолжения вечера ты не застала - пора было ехать в аэропорт. Одновременно с такси, к дому подъехала полицейская машина, в которую, пока таксист грузил твой чемодан, упаковали незадачливого воришку. Хорошо бы написать дяде и справиться о том как прошёл приём.


У тебя очень хорошая память на лица. Обычно, увидев однажды встреченного человека, ты всегда можешь вспомнить, где и при каких обстоятельствах вы виделись. Но в городе ты увидела девушку (Юлька бывш.иерусалимская), лицо которой 100% тебе знакомо, но ты не можешь вспомнить, откуда. Это сильно тебя мучает.

___________________________________________________________________________________________________________________________________

Как я уже упоминал, Кармен оказалась наследницей местных жриц. Ей предстояло, едва обретя своё сокровище, понять, что для Белого Тукана и Анхеля Веги нет другого способа добраться до храма, кроме как использовать "птицу". Впрочем, если бы Кармен решилась на этот шаг, она должна была получить взамен "птицы" другой талисман и обещание, что этот талисман лишь символ, и что её удача теперь останется при ней вне зависимости от присутствия талисмана поблизости.
Отдельно хочется заметить интересный эффект, о наличии которого говорит сама Кармен. Хотя мы совершенно не планировали ничего подобного, араукская атмосфера так повлияла на столичную штучку Кармен, что превращение в жрицу увенчавшееся обрядом инициации, на который непоскупился шаман, сделало её практически другим человеком. Соответственно, мир игры, как бы сам подарил игроку добавочную роль.

Кармен де Сарате не просто так запомнила лицо Ампаро. Она видела её лишь мельком и Ампаро выглядела совершенно иначе, но она была среди гостей на приёме у её дяди Мануэля.

_______________________________________________________________________________________________________________________

У Ампаро Монтес было в жизни две страсти - вскрывать сейфы и Эдуардо Маркес. С тех пор, как эти её увлечения стали неразрывно связаны, она считала себя счастливым человеком.

Ампаро родилась и выросла в Мексике, в обыкновенной городской семье среднего достатка. Влечение к отпиранию всяческих замков и запоров проявилось у неё очень рано. От неё бесполезно было пытаться что-то спрятать или запереть в квартире или в школе. Замки привлекали её одним своим видом. Вакханалия преступного беспредела начавшаяся в Мексике с окончательным ослаблением центральной власти, пришлась у Ампаро на подростковый возраст. Болтаясь с друзьями по вечерним улицам, она однажды на спор меньше чем за минуту вскрыла почтовое отделение и успела сильно удивиться, когда впечатлённые её перформансом приятели не пошли дальше на танцы, как собирались, а полезли в кассу. Сама Ампаро предпочла побыстрее оттуда уйти, но уже на следующий день к ней подошли на улице пара парней и объяснили, что вечером для неё есть прибыльная работа, ничего делать не надо - только открыть одну запертую дверь. Если бы Ампаро тогда начала отпираться и отказываться, возможно её судьба пошла бы по совсем иному пути, но она согласилась. Отчасти из вежливости - ну надо людям помочь, раз просят, а отчасти оробев перед взрослыми, обратившими вдруг внимание на ещё почти девчонку. Дальнейший карьерный рост Ампаро легко себе представить. Её опекали в школе и на улице, её баловали мороженым и платили ей деньги. Сущие мелочи, по сравнению с тем, что получали взрослые, но даже это было заметной прибавкой в семейный бюджет семьи Монтес. Переломный момент наступил через пару лет, когда Ампаро попала в поле зрения одного из мексиканских картелей и её взяли на относительно серьёзное дело. Кровь застыла в жилах у Ампаро, когда её сопровождающие, без разговоров выстрелили в лицо сторожу, охранявшему склад, даже не попытавшись договориться. Как в тумане, она один за другим вскрыла три замка и пришла в себя только на окраине города, с сумкой полной долларов и пакетом кокаина - очевидно, её долей - в руках. Ампаро выбросила кокаин в ближайший мусорный бак, занесла тайком сумку с долларами к себе домой и… уехала куда глаза глядят первым же автобусом. Никогда больше она не возвращалась в родной город.

С Эдуардо Ампаро свёл смешной случай. Она только начала обживаться в большом городе, куда привёз её очередной автобус и бесцельно бродя по городу наткнулась на шоу уличного фокусника. Фокусник, правда, подрабатывал ещё и карманником: в ушах, штанинах и карманах почтеннейшей публики обнаруживались монеты, платки и карты, а часы и бумажники перекочёвывали оттуда за пазуху к фокуснику. Впрочем, Эдуардо Маркес (а это был именно он) умел морочить людям голову гораздо лучше, чем чистить карманы. В тот раз его угораздило попасться прямо на глазах у Ампаро. Очередной “клиент”, заметив пропажу в самый неподходящий момент крепко схватил Эдуардо за шиворот и стал громко звать полицию. Ко всеобщему удивлению, полицейский появился почти мгновенно. В карманах у Эдуардо к тому моменту уже было несколько пар часов, пара бумажников, а в лацкане торчала бриллиантовая булавка для галстука, так что дело для него грозило принять нешуточный оборот. Ко всему ещё и полицейский попался опытный и похлопав незадачливого фокусника по бокам сразу же застегнул браслеты наручников на его и своей руке и стал вызывать машину. Ампаро уже собиралась по тихому выбраться из толпы и убраться восвояси, но её остановило испуганное и растерянное выражение на миловидном лице фокусника-пройдохи. Видно было, что он совсем растерялся. “В конце концов, наручники - тот же замок”, - подумала Ампаро и направилась к полицейскому и карманнику. У неё всё получилось на удивление легко, так, будто это она, а не Эдуардо всю жизнь обманывала народ ловкостью рук. Она достала булавку из лацкана пиджака Эдуардо и одним движением сбросила браслет с запястья фокусника и защёлкнула на поясе блюстителя порядка, около кобуры. Затем она подхватила Эдуардо под локоть и двинулась через толпу энергичной походкой утреннего моциона. Несчастный полицейский ещё несколько секунд возился с рацией пытаясь вызвать подмогу, пока не сообразил, что что-то не в порядке. Затем толпа зевак была вознаграждена ещё одним комичным зрелищем: добраться до ключей висящих на поясе около пристёгнутой к нему руки полицейский не мог никак. Попытки всё же сделать это выглядели крайне забавно.

Ампаро и Эдуардо окончательно познакомились за кофе в маленьком кафе в двух кварталах от места происшествия. Началось всё с банальных благодарностей и комплиментов, но, как будто само собой, продолжилось длинной прогулкой и уговором встретиться завтра. Через неделю Ампаро призналась сама себе, что влюблена, а ещё через месяц, вместо того, чтобы как обычно исчезнуть из города, она перебралась жить к нему. Довольно быстро они стали работать вместе. Эдуардо был отличным актёром и аферистом, но ему не всегда хватало ловкости рук, которая в избытке имелась у Ампаро, особенно, когда речь шла о замках. С другой стороны, Ампаро не терпела насилия и грубости, а сотрудничество с Эдуардо гарантировало спокойное и тихое проведение дел. Чаще всего - в уютной обстановке кабинетов местных дельцов, а со временем - и в запасниках и даже залах музеев. Эдуардо нежно называл Ампаро Cascanueces - Щелкунчик, повторяя, что на свете нет замка, который она не смогла бы раскусить. Со временем это прозвище стало её рабочим псевдонимом, что в сочетании с замкнутостью жизни и стилем работы, создало ей особенную репутацию неуловимого виртуоза, которого никто не видел в лицо. Действительно, Ампаро, обыкновенно, появлялась на будущем месте преступления только в самый последний момент, быстро вскрывала сейф и исчезала. Договаривался о заказе всегда Эдуардо. Он же и опекал девушку, отсекая лишнюю информацию о деле и сохраняя тайну её личности. С течением времени (и с ростом репутации) пара перешла почти исключительно на работу с предметами искусства.


***

Постепенно, заказы становились всё более серьёзными, а заказчики - людьми всё более экстравагантными (это, видимо, было как-то связано с коллекционированием искусства). Например, однажды, заказчик решил поприсутствовать на “деле”. Придя на званый вечер (Ампаро по такому случаю стала платиновой блондинкой, а на шее её красовалось ожерелье - точная копия объекта работы), они разделились, но ещё через минуту Эдуардо опять подошёл к Ампаро и с удивлением показал ей на человека импозантной наружности и сказал, что это и есть заказчик - колумбийский мафиози, по имени Алехандро Бланко. Обычно заказчики себя так не вели и это показалось странным. Но так как делу это не мешало, то, как говорится, хозяин барин. Сама кража прошла как по маслу. Пока Эдуардо развлекал гостей игрой на рояле, сидя спиной к инструменту, Ампаро пробралась в кабинет и вскрыв сейф, заменила ожерелье на копию.
Той же ночью Бланко передал Эдуардо деньги, добавив 10% к сумме за “оперативность, красоту исполнения и профессионализм”. В общем, заказчик остался очень доволен.

То ли по рекомендации колумбийца, а то ли потому, что просто слухами земля полнится, но некоторое время спустя Ампаро и Эдуардо поступил ещё один заказ, беспрецедентный для них по уровню сложности. Заказчик явно был самой высшей пробы: и дискретность и предлагаемый гонорар были выше всяких ожиданий. Требовалось выкрасть три картины Сальвадора Дали, которые должны были привезти с большими предосторожностями с аукциона и через пару дней поместить в запасники личной коллекции семьи покупателя, откуда выкрасть картины тоже не представлялось возможным. К счастью, покупатель - Мануэль де Сарате, очень богатый мадридский собиратель искусства - был не чужд некоторого тщеславия и собирался, по прибытии картин, дать приём для семьи и друзей, чтобы похвастать новоприобретёнными шедеврами. Получалось, что сделать всё дело требовалось в промежуток между приходом гостей и, собственно, показом картин (которые сразу после этого должны были забрать в запасник). Впрочем, Эдуардо, как и во всех подобных случаях, оказался на высоте. Он сумел раздобыть приглашения на этот приём ( приглашение Ампаро было на имя CARLA SANZ), а также нашёл где-то совсем глупого местного домушника, которого он, снабдив фальшивым приглашением, отправил выносить из дома столовое серебро. План сработал идеально. Вор был обнаружен как раз когда все гости были в сборе. Поднялся изрядный шум и пока хозяин дома всех успокаивал, вызывал полицию и раздавал всем желающим бокалы с кавой и нюхательную соль, картины были уже у Ампаро под платьем (благо сами картины - малоформатные).
Вернувшись на квартиру, которую Эдуардо специально для этого снял в пригороде Мадрида, они приготовили картины для передачи спец-курьеру, который должен был появиться утром. Эдуардо был ужасно доволен - просто на седьмом небе от счастья. Он не переставая твердил, что эта работа выводит их на новый уровень и это требует и от них нового уровня близости. Тут он опустился перед Ампаро на колено и сделал ей предложение, по всем правилам аристократии старого света. Ампаро, конечно же, с радостью согласилась. Эдуардо показал Ампаро билеты на завтрашние рейсы (для конспирации - на разные) в Боготу, откуда должно было стартовать их свадебное путешествие. Только одно взволновало и насторожило Ампаро: подготовив картины для передачи, Эдуардо откуда-то извлёк и прикрепил к снизу к столешнице огромный револьвер. На обеспокоенные вопросы Ампаро он ответил, что это обычная мера предосторожности в таких случаях.
На следующее утро раздался звонок - курьер позвонил ровно вовремя. Впрочем, Эдуардо, кажется, поговорил с ним довольно резко и недовольно, хотя и ответил Ампаро, что всё в порядке и что курьер скоро будет. Они ещё раз всё перепроверили, дособирали чемоданы и тут как раз раздался стук в дверь. Ампаро ушла во вторую комнату, а Эдуардо сел за стол, на котором они до этого разложили картины. Передача, казалось, прошла быстро и слаженно. Когда обменявшись с Эдуардо паролем, курьер, оказавшаяся девушкой, вошла в комнату, в руках у неё уже был открытый термос. Мельком взглянув на картины, она подставила термос Эдуардо и тот аккуратно поместил картины внутрь. Девушка, кивком поблагодарив Эдуардо, тут-же вышла. Казалось всё закончилось отлично, Эдуардо успел произнести “всё, бери сумку, мы уходим”, и тут дверь с грохотом распахнулась и в квартиру с криками “полиция, всем лежать” ворвался мужчина в жилете с надписью INTERPOL и пистолетом наголо. Крик Эдуардо “Беги!” слился в сознании Ампаро с собственным визгом и звуками выстрелов. Впрочем, её собственная реакция оказалась на высоте - она очутилась на пожарной лестнице со своей сумкой в обнимку прежде, чем вообще поняла, что делает. Дальше тело продолжало двигаться будто само по себе и остановилась отдышаться она только в нескольких кварталах от их квартиры. Из пришедшего вслед за всплеском адреналина ступором её вывели сирены летящих мимо полицейских машин и скорой помощи. Ампаро немного пришла в себя и начала выполнять план, который был у них на случай разделения - отправилась в аэропорт. Уже прилетев в Боготу, она осталась в аэропорту, в надежде что Эдуардо прилетит своим рейсом (тот приземлялся на пару часов позже), но среди пассажиров Эдуардо не оказалось. Тогда Ампаро окончательно уверилась, что дела плохи.
Всё-же Ампаро продолжала действовать так, будто они с Эдуардо просто разделились. По плану теперь Ампаро полагалось отправить письмо на специальный адрес электронной почты и назначить встречу - желательно в людном месте, в определённое время дня. В качестве места Ампаро выбрала Пласа-Боливар - площадь перед президентским дворцом, где во время смены караула собиралось множество туристов. За остатки наличных она сняла на три дня небольшой номер в отеле на окраине города. Еду покупала на карточку, которая, как уверял Эдуардо, абсолютно чистая и не связана ни с ним, ни, тем более, с ней. Денег там было достаточно, больше полумиллиона долларов. Можно было спокойно дожидаться Эдуардо. Ампаро в течении недели каждый день ездила к президентскому дворцу, но Маркес так и не появился. Через несколько дней ей попался на местном кабельном телевидении репортаж о блестящей совместной операции мадридской полиции и INTERPOL по задержанию известного вора - “Щелкунчика”. На экране мелькнуло бледное до синевы лицо Эдуардо,с закрытыми глазами. Стало понятно, что дальше ждать нечего
На такой случай у Эдуардо и Ампаро тоже имелся план. У Ампаро были контакты людей, которые создавали новые личности и переправляли человека в новую страну и новую жизнь. Ампаро написала такому их контакту в Латинской Америке. В ответ она получила указание явиться в определённое место на колумбийско-венесуэльской границе [32.614428, 35.130394], через три дня. С собой полагалось иметь 150000$. Сверившись с картой, Ампаро поняла, что ей нужно добраться до местечка под названием Араука и перебраться в Венесуэлу. Самолёт в качестве транспорта отпадал сразу и она, отправившись на автовокзал, приобрела в автомате билет на автобус до Арауки. Через 14 часов Ампаро была на месте. Автобус прибыл в 4:30 утра. В терминале автовокзала она попыталась снять денег, но её ждал неприятный сюрприз. Банкомат проглотил карту и высветил надпись: “Ваш счёт заблокирован. Обратитесь в ближайшее отделение банка”. План снять в банке со счёта 150000$ с треском провалился. Кроме того, стало понятно, что её всё ещё ищут и что расслабляться рано. С окраины, где располагался автовокзал, Ампаро двинулась в сторону центра. Пешком, т.к. денег не было даже на такси. На одном из пустынных участков дороги её внимание привлекла гасиенда. Ворота были открыты, а внутри, похоже, было пусто.
Ампаро вскрыла входную дверь, нашла сейф и выгребла всё, что там было, заодно выпотрошив и тайник внутри сейфа, благо для неё это не составило труда. В тайнике обнаружился очень интересный ключ. Настолько интересный, что её профессиональная гордость взыграла. Ампаро поняла, что обязана выяснить, что это за ключ. Кроме того, если ключ держат в тайнике, в сейфе, он явно запирает что-то очень дорогое.
Теперь у неё появились деньги. Впрочем их было слишком мало, чтобы заплатить за документы. “Кажется эта игра ещё только начинается”, - подумала Ампаро.

В Арауке Ампаро внезапно увидела девушку-курьера, которая приходила за картинами.
Кроме того, оказалось, что заказчик одного из последних дел (с ожерельем), Алехандро Бланко, тоже находится здесь.

_____________________________________________________________________________________________________________________________________

Теперь становится понятно, что уважаемые жители Арауки не напрасно волновались о ключе от сейфа с общаком - ключ этот (ставший недавно, как мы помним, единственным) спёрла у банкира Ампаро. Спёрла, можно сказать, с налёта, ещё совершенно не разобравшись в местном раскладе (а то бы она в жизни не подошла бы близко к гасиенде банкира). Ключ этот уважаемые жители, при полном ... удивлении мастеров выкупили у Ампаро за большие деньги. Подвесить взломщика за ногу и слегка потрясти этим лихим ворам в законе в голову не пришло. Но в этом - искусная игра Ампаро и ставший привычкой запрет на открытое насилие в Арауке (хотя, конечно, в этой ситуации у Братства не было ни малейшей причины как-то припятствовать расправе).
В итоге Ампаро собрала весьма и весьма внушительную сумму: она успешно обнесла общак и затем выгодно продала ключ от уже обнесённого сейфа незлобивым владельцам. У неё была возможность спокойно эвакуироваться и обрести новую жизнь в новой стране. Но всё в итоге повернулось иначе. Судьба столкнула Ампаро с агентами ЦРУ те (надо сказать - весьма справедливо) пообещали ей отмазать Эдуардо от всех обвинений, которые ему предъявляли в Испании (нам, впрочем не очень понятно, что именно Интерпол может теперь Маркесу предъявить, все улики против него исключительно косвенные) и устроить ей новую жизнь в стране по её выбору. Всё это, естественно, в обмен на так нужную ЦРУ в этот момент сумму. Таким образом, весь долларовый общак картеля перекочевал на предвыборный счёт Нины Меццо. Сумма, собранная в итоге кланом Меццо произвела соответствующее впечатление на прочих соискателей, но, естественно, никаких вопросов у Братства не вызвала.

Ампаро была не единственной прибывшей в Арауку из Мадрида, сразу после тамошних громких событий, связанных с кражей картин у семьи де Сарате. Но если Ампаро попала в Арауку случайно (ей просто оттуда было ближе всего до места эвакуации в Венесуэле), вторая участица этой истории - Алисия Оливарес, жила в Арауке уже давно.

---

Вступление
Алисия Оливарес была не просто курьером, а профессионалом экстра-класса и могла вывезти что угодно откуда попросят. Хотя она и не гнушалась простой работой и нередко водила туристов по венесуэльским джунглям, её страстью (и специальностью) были перевозки “горячих” предметов искусства через международные границы. Вас тревожит безопасность доставки вашего “Гогена” с подпольного аукцион в Лондоне? Вы увели “Гогена” из сейфа в ночь перед упаковкой, но не знаете как доставить его на подпольный аукцион? Алисия Оливарес к вашим услугам.
Она была родом из Южной Америки, и успела пожить много где, но после окончательного установления власти Братства в Колумбии переехала жить в Арауку. С одной стороны, по сравнению с остальной латинской Америкой жить там очень безопасно, а с другой стороны, никто там не задаёт неудобных вопросов по поводу бизнеса.
Часть 1 - Заказ мечты.
Сперва этот заказ показался Алисии заказом мечты. Начать хотя бы с того,что заказчик был из самой высшей лиги: секретность и анонимность была соблюдена по высочайшим стандартам, а гонорар заставлял задуматься о длительном отпуске. Да и сама работа как нельзя Алисии подходила: перевозка трёх картин Дали из Мадрида в Колумбию (Woman on the rocks, Masochist instrument, Remorse or sunken sphinx). Сдавать пакет вообще предполагалось на венесуэльской границе, совсем неподалеку от дома. Маршрут – интересный, но не трудный, учитывая что все потенциальные сложности заканчивались после колумбийской таможни. Даже схема вывоза было уже однажды придумана Алисией, - просто и элегантно, как раз в её стиле, - картины сворачивались рулон и помещались между стенками большого термоса. Термос в ручной клади путешественницы не вызывал подозрений, а заметить что-либо на рентгене в промежутке между металлическими стенками было нереально. В общем, если вылетать сразу же после «работы», до того, как появляется конкретная ориентировка и полиция начинает рыть носом землю – дело верное.
Алисия взяла заказ и сразу же, без проблем договорилась с отправляющей стороной. При всей секретности, связь через заказчика работала отменно. Человек, находившийся на другом конце зашифрованного канала и назвавшийся Эдуардо, казался опытным и неглупым. Он с пониманием отнесся к требованию провести передачу как можно быстрее, да и остальные организационные мелочи утряслись быстро.
В этих ситуациях гораздо надёжнее не создавать в головах у таможенников запоминающуюся картинку «девочка с термосом», значит прилетать нужно было с пустыми руками и покупать и обрабатывать термос уже на месте. Это, в свою очередь, обязывало Алисию прилететь в Мадрид днём раньше, до закрытия магазинов, но это показалось ей только на руку - такие случаи она всегда считала корпоративным отпуском и использовала как могла.
Полёт прошёл легко, а подходящий термос нашёлся в первом же торговом центре, неподалеку от облюбованной ею гостиницы. Вернуться в номер и обработать термос было делом недолгим и под вечер Алисия уже вовсю общалась в баре отеля со случившимся там же приятным глазу представителем противоположного пола. Обыкновенно в этих ситуациях Алисе не склонна была флиртовать - всё-таки нельзя терять голову будучи на деле, - но в этот раз всё складывалось иначе: дело казалось - проще не придумаешь, настроение было просто отличное, а привлекший её внимание мужчина оказался приятным собеседником, да ещё и, как оказалось, недурно разбирался в живописи. В общем, в номер к термосу Алисия вернулась со своим новым знакомым и бутылкой “Кавы” и даже (что было совсем уж неслыханно) доведя таки флирт до победного финала не выгнала мужчину искать свой номер, а позволила себе уснуть с ним рядом.
Когда она проснулась, небо на востоке уже явственно светлело - пора было звонить мадридским партнерам. Ночной кураж прошёл не до конца. Набрав номер и дождавшись соединения вместо привычного “я еду” Алисия сказала:
- Готовьте картины, надеюсь, у Сфинкса нет клаустрофобии.
Тихий хрипловатый голос ответил ей:
- Много болтаете, - и немного погодя, - жду вас. И связь оборвалась.
Бесшумно одеваясь, чтобы не потревожить всё ещё спящего мужчину, Алисия посмеивалась, хоть ей и было слегка стыдно своей выходки.
Несмотря на эту мелочь сама передача прошла на удивление гладко. “Как, всё-таки, приятно работать с профессионалами”, - подумала Алисия, когда сразу после обмена паролем и отзывом мужчина впустивший её в квартиру подвел её к столу, на котором лежали холсты, и, дав на них взглянуть, положил один на другой, завернул в тонкую ткань и стал аккуратно сворачивать в рулон. Алисии оставалось только подставить термос и закрыть его. Уже через 5 минут она вышла из квартиры. Как всегда в таких ситуациях, она не стала идти по своим следам и вместо того чтобы спуститься обратно на лифте, поднялась на крышу и перешагнув на соседнее здание, спустилась по лестнице и вышла на другую улицу.
Ещё через час, она устроила термос у себя на коленях и откинулась на удобную спинку кресла бизнес-класса. Рейс Мадрид - Богота выруливал на взлетную полосу.

Часть 2 - Monkey Business.
В Колумбии всё пошло наперекосяк. Как только её мобильный поймал местную сеть, ей дошёл мэйл с темой “Award Letter”, что означало, что это пишет заказчик (такие письма всегда попадали в папку “Спам”, и автоматически удалялись почтовым сервисом, безо всяких действий со стороны пользователя). В письме было указание позвонить на приложенный номер и ссылка на видео. На видео был репортаж испанских новостей о дерзком ночном ограблении частной коллекции семьи де Сарате, одной из самых известных в Мадриде… и о блестящей совместной операции Интерпола и местной полиции, проведенной по горячим следам. На экране мелькнула знакомая комната, опрокинутый стол и окровавленное лицо Эдуардо.
- В совершении кражи подозревается всемирно известный вор-медвежатник по кличке “Щелкунчик”...
Сердце Алисии вздрогнуло, а затем бешено забилось: с репортёром говорил её вчерашний любовник, только теперь поверх вчерашней рубашки был накинут форменный жилет с надписью INTERPOL на груди, а левая рука его была плотно перебинтована и висела в “хомуте”. Интервью знаток испанских мастеров давал прямо из открытых дверей скорой помощи. Дослушивать Алисия не стала, всё было понятно и так. Сделав несколько медленных вдохов и выдохов, чтобы хоть как-то успокоить дыхание, она подошла к телефону-автомату и набрала приложенный номер. Трубку сняли почти мгновенно, и Алисия, спеша высказаться, быстро произнесла:
- Послушайте, я всё могу объяснить, это всё чистая случайность…
- Молчите, - негромко, но настойчиво перебил её глухой голос, - если бы я не считал всё произошедшее досадной случайностью вас бы уже не было в живых. Это не меняет, однако, сути дела. Вы провалились, из-за вас я потерял человека. То, что вы всё ещё живы можете считать моим личным вам одолжением, данью вашей прошлой репутации. Но и вам придётся мне кое в чём помочь. Вылетайте ближайшим рейсом в Арауку, прочтёте указания в полёте.
И заказчик положил трубку.
Когда маленький самолёт внутреннего рейса сдвинулся с места, Алисии пришел имейл с указаниями. “Завтрашним рейсом, - говорилось там, - в Арауку прибудет группа американцев из National Geographic. В группе - учёные и оператор. Они хотят провести исследование уникального редкого вида обезьян, живущих в венесуэльских джунглях. Учёные должны повесить на обезьян маячки и поэтому поставят манки и ловушки. После того, как обезьяны будут пойманы ты должна вмешаться. Требуется вырезать и законсервировать во льду {} железы этих обезьян. Хирургическая точность не требуется, важно лишь захватить нужные ткани. Рисунок нужного вида обезьян и схема операции прилагается. Железы передать одновременно с картинами, время и место те же.”
Задание Алисии очень не нравилось: оно было не её профиля и крайне плохо спланировано. Очень много чего могло пойти не так по ходу дела. Но оно было выполнимым, а у неё не было выбора. Оставалось продумать детали, насколько это было возможно, и надеяться на лучшее.
На следующий день в 7 утра Алисия стояла около будки аэропорта со стаканчиком кофе в руке и широкой улыбкой на лице. Когда маленький самолетик с эмблемой NG на фюзеляже приземлился и из него стали вылезать люди и выгружать багаж, Алисия пошла в их сторону, но тут же заметила, что рядом с ней шагает местный проводник- индеец Мигель. Взял его за рукав Алисия развернула его к себе и сказала:
- Послушай друг, это явно не твоего полета птицы. Давайте ты по-хорошему уступишь мне место, а вечером Кортес нальет тебе за мой счёт. Лады?
Индеец в ответ забормотал что-то о свободной стране, честном бизнесе и соревновании. Тогда Алисия, сдавив вместо рукава его запястье, не переставая улыбаться прошипела ему в ухо:
- Слушай ты, мелкий крысеныш, проваливай отсюда ко всем чертям, или ты захотел туда же, где теперь все твои вонючие родичи?
На самом деле Алисия не имела понятия куда пропадают в последнее время окрестные индейцы, но ничего не поделаешь, приходилось импровизировать. Ей вообще было жалко простого, но честного малого, единственным заработком которого была работа проводника. “Что ж, при случае надо будет попытаться его отблагодарить”, - решила Алисия. Во всяком случае, экспромт сработал: после этих слов индейца как ветром сдуло. Остальное было делом техники. Милая улыбка, чистый английский, хорошие расценки, почти без торга и вот она уже проводник экспедиции National Geographic.
Надо сказать, работать учёные умели. По джунглям ходили хорошо, явно не в первый раз. Так что выходы, да и сама работа проходили легко и весело. Ученые нашли в джунглях за границей подходящее место, на следующий день перенесли туда оборудование и еще за день всё установили и настроили. Сидеть в джунглях было опасно для жизни, да это и снижало шансы на появление обезьян, поэтому ловушки были снабжены маячками, сигнал с которых можно было получить даже находясь в Арауке. Так что закончив всю установку и протестировав маячки, группа вернулась в Арауку и следующие несколько дней ученые и оператор, оставив кого-нибудь одного дежурить у системы слежения за маячками, разъезжали по округе с Алисией, а иногда и без неё. Самостоятельные выезды дали Алисии нужную свободу маневра: ей требовалось побыть в городе без своих подопечных. Главным образом, ей надо было найти человека, который согласился бы сыграть роль “лесного разбойника” в джунглях, чтобы под угрозой оружия заставить учёных препарировать обезьян, вместо того, чтобы их исследовать. Кроме того, ей нужно было обзавестись контейнером для желез.
Первая задача решилась на удивление легко. Когда Алисия подкатилась с намеками к своему старому знакомцу - Антонио Лопесу, который раньше действительно был лесным разбойником, а теперь работал в полиции Арауки, тот сразу сказал ей:
- Тряхнуть этих гринго? Слушай, если работа в Венесуэле, то тебе никто кроме меня и не нужен. Да ладно, чего я там не видел, - добавил он видя недоверие на лице Алисии, - порежут они этих твоих макак, как миленькие. Если им жить хочется.
- Дьявол, Антонио, чтобы никакой мокрухи!, - воскликнула Алисия, - эти ребята - хорошие ученые, они вообще не при делах. Просто так уж получилось.
- Ладно, ладно, Алисия, Не кипятись. Сделаем всё в чистом виде.
Антонио опрокинул в себя остатки текилы и кивнув ей на прощание вышел из кантины. Сомнения не оставили Алисию, после его беспечных уверений, но выхода у неё не было.
Найти контейнер для желез оказалось гораздо сложнее. Алисия обошла всех своих знакомых в городе по 3 раза, но никто не знал ни где такую штуку достать, ни как сделать. Время шло, обезьяны могли появиться в любой момент. Наконец, отчаявшись, она пробралась ночью в городскую больницу и после долгих и очень опасных поисков нашла среди местного инвентаря настоящий контейнер для перевозки органов для трансплантации. Пропажу должны были со временем неминуемо заметить, но Алисия рассчитывала вернуть больнице контейнер раньше. В конце концов, если ей удастся выбраться из этой передряги, она, как минимум на некоторое время, должна была стать довольно богатой особой.
На следующее утро, после обнесения больницы, ей позвонил оператор, Алекс Форрест и сказал, что несколько маячков сработали, и что учёные срочно собираются выходить в джунгли. Как нельзя кстати, это было воскресенье. Отговорившись тем, что должна пойти в церковь и сможет присоединиться попозже, Алисия схватив новоприобретённый контейнер, рванула к Антонио Лопесу.
Тот оказался на дежурстве. Выслушав указания и взяв у Алисии контейнер и схему операции, он вызвал кого-то по телефону, вложил в кобуру пистолет и ушёл куда-то в сторону просёлка, ведущего в джунгли, нимало не смущаясь оставленной дежуркой. Теперь оставалось только ждать звонка: то ли ученых, то ли Лопеса.
Но телефон всё молчал. Через несколько часов, совсем устав от ожидания, она набрала по очереди номера телефонов всех ушедших в джунгли людей, но ни один не ответил. Тогда Алисия быстро собралась и пошла в джунгли сама. Картина, представшая перед ней, когда она дошла до места, была картиной провала. На полянке в живописном беспорядки были разбросаны трупы обезьян и людей и обломки техники. Оба ученых и оператор были безнадежно мертвы. Антонио Лопеса нигде не было, как и контейнера, хотя все трупы обезьян и носили следы требуемой операции. Постаравшись ни к чему не прикоснуться, борясь с тошнотой Алисия сразу же ушла оттуда. Оставалось отыскать Лопеса, забрать у него контейнер и постараться забыть об увиденном.
В город Алисия вернулась уже затемно. Телефон Лопеса был всё так же закрыт, а его самого не было ни дома, ни в отделение полиции, ни в кантине, где он, бывало, проводил вечера. Обежав все эти места, Алисии удалось заставить себя остановиться и отправиться спать. Хотя она и понимала, что продолжать поиски ночью бесполезно, это далось ей нелегко. До установленного времени передачи товара осталось ровно 2 дня.


Точки, известные тебе:
Точка, в которой работали учёные из NG - 32.614428, 35.130394.
Точка, в которой ты должна передать картины и железы - 32.616139, 35.131661

---

Отчасти оттого, что мастера сами подпортили Алисии ход игры не привезя весь нужный антураж, отчасти из-за некоторых сложностей кастинга, а отчасти из-за того, что (во всяком случае на нашей игре) мастер предполагает, а игрок располагает - игра этого персонажа прошла не совсем так, как мы планировали. Или даже не так. Игра Алисии получилась не совсем про то, про что мы её сочинили. Но так, или иначе, главную задачу, которую она поставила себе сама Алисия выполнила - она выжила. Кроме того, она разочлась со всеми своими кредиторами и даже завела семью. Кажется сама она довольна, а насколько именно пострадала её профессиональная репутация и будет ли она вообще продолжать свою курьерскую деятельность точно сказать нельзя.

Истории Алисии Оливарес и Педро Зуриты слегка проясняют что именно произошло с обезьянами. Надо сказать, стараниями Алисии об обезьянах беспокоилась большая часть игроков на полигоне. Например, сразу после выборов дона (и полу-официального конца игры), по просьбам донов и их команд я проводил отдельный короткий дебрифинг. Начал я с их сложного командного квеста об экспансии в Мексику, который они, в итоге, так и не решили и едва закончив его объяснять нарвался на вал возгласов в стиле "это всё конечно интересно, но что же там было с обезьянами???".
Ответ на вопрос - что же было с обезьянами - сложный. Это вообще довольно уникальный на этой игре случай, где авторские права на историю принадлежат не совсем МГ. Надо сказать, что хотя мы стараемся создавать персонажей достаточно цельными и играбельными, мы очень поощряем участие игроков в создании персонажа. Так вот, изначально (в головах у МГ) ничего такого уж особенного с обезьянами быть не должно было. Кроме части истории рассказаной во вводной Алисии имелся ещё только один кусочек: на помощь/поиски не вышедшей на связь с редакцией группы NG канал посылает ещё одну маленькую группу - корреспондента и оператора (Кошки и Маши Мэриме соответственно). Это были одни из первых занятых ролей и мы изначально считали, что для полноценной игры, вводной, по которой корреспондент и оператор отправившись на поиски обезьян, попадают в центр разборки картеля - вполне достаточно. Во всяком случае, мастерская вводная для этих персонажей была крайне простая:

---

Оператор Джейн Ридерс ворвалась в офис к её подруге, Пилар Эль Сордо - спецкору National Geographic и грохнув стаканчик кофе об её стол с такой силой, что тот едва не расплескался, воскликнула:
- Обезьяны!
- Что обезьяны, Джейн? - сказала Пилар отпивая кофе.
- Венесуэльские бородатые капуцины!
- Их же нет.
- А вот и есть! Ты помнишь, группа Стивенса собирались ехать в Колумбию, они ещё говорили, что со стороны Венесуэлы до ареала капуцинов не добраться, а если идти через реку, как там её, Араука, кажется, со стороны Колумбии, то есть шанс.
- Ну и?
- Они их нашли! Я сейчас была у редактора: они звонили, у них сработали маячки на ловушках. Они хотят снимать серьёзный материал! Слушай , из всех свободных сейчас только у нас с тобой подходящий опыт. Поехали, а? Я уже даже и с редактором парой слов перекинулась, она не против.
- А по-моему, у них просто сбоят маячки. Джейн, этих обезьян искали целых два года и кроме болтовни пьяных индейцев ничего отыскать не удалось.
- Но не со стороны Колумбии!.
- Да хоть как, пока я не увижу…
- Да послушай же! Стал бы Стивенс звонить в офис, если бы он ничего не нашёл? Зачем ему зря позориться? А кроме того, - мы летим за счёт конторы в райский уголок планеты. Даже если там и нет никаких обезьян, ты что предпочитаешь сидеть вместо этого здесь?
- Ну вот, это уже аргумент. Когда лететь?
- Сегодня вечером, так что бегом собираться, встречаемся в 6, на аэродроме.
И Джейн покинула комнату так же стремительно, как и появилась в ней. Встав из-за стола и бросив взгляд на хмурое, полное туч и смога небо за окном, Пилар потянулась и сказала
- Ладно. Обезьяны, так обезьяны.

---

Но не тут то было. Кошка, на основе этой простой вводной не просто создала гораздо более полноценного персонажа, но и добавила ему аспектов, позволяющих создать для него именно в мире нашей игры сложный интересный сюжет. К сожалению, подробная квента Кошки дошла до МГ достаточно поздно и создать линию с нуля возможности уже не было, а в то, что удалось создать, оказалось довольно непросто играть, но мы очень высоко оценили внимание к миру игры и силы вложенные в разработку персонажа.

---

Пилар Эль Сордо, 33 года.

Её родители познакомились на научной конференции в Мадриде - Мигель Эль Сордо, самый молодой профессор в истории испанской королевской академии наук, смуглый брюнет с горящим взором, дед которого когда-то воевал на Восточном фронте в составе добровольческой фашистской дивизии; и Айрин Маневич, приехавшая на конференцию с революционным научным докладом, хрупкая красавица с льняными волосами и стальным характером, предки которой по материнской линии успели сбежать в Америку из Польши до начала Катастрофы, а предки по отцовской линии погибли во время восстания в Варшавском гетто, кроме маленького Гершале, её прадеда, спасённого праведницей мира Иреной Сандлер, в честь которой и была названа Айрин. Они полюбили друг друга с первого взгляда и больше никогда не расставались.

Пилар родилась в Мексике, но не в песчаных пустынях с кактусами, как принято представлять себе эту страну, а на севере, в горах, среди диких хвойных лесов, где обитают волки, койоты, медведи, ягуары и пумы, и где её родители изучали крупных кошек, преимущественно оцелотов. С первого мгновения в этом мире (естественные роды в ручье, принимаемые только отцом и местной повитухой) Пилар росла в исключительно спартанских условиях - палатки, еда на костре, холодные ручьи, частые смены лагеря и абсолютная неприхотливость во всём. Она знала, как не встретить в лесу медведя, и что делать, встретив волков; знала, как правильно выставить из палатки разнообразных шести-, восьми-, а также куда более многоногих непрошенных гостей; знала, как из ничего развести огонь и добыть воду; умела точно расчитывать наперёд такие бесценные ресурсы как газ, топливо для джипа, заряд солнечных батарей для исследовательского оборудования и лептопов. При этом, её родители, будучи высокообразованными людьми, не забывали и о более "стандартном" образовании - каждый год они получали посылки с учебниками и образовательными программами, так что, в итоге, Пилар получила вполне приличное домашнее (точнее, палаточное) образование.

По мере нарастания в Мексике беспокойства, Эль Сордо были вынуждены отступать всё дальше в сторону границы с США. Но когда безопасного места в Мексике больше не осталось, страх за дочь-подростка перевесил преданность науке, и они были вынуждены продолжать изучать оцелотов в Техасе. Но это было уже не то, да и Пилар взрослела, ей нужны были сверстники и настоящая школа, и родители согласились на грант в Калифорнийском университете в Беркли. Город и цивилизация шокировали Пилар. Она, конечно, видела до этого деревни и даже целые городишки, но это!.. Вся её жизнь перевернулась с ног на голову - все её навыки внезапно оказались абсолютно ненужными, а все нужные пришлось зарабатывать через шишки, слёзы и насмешки. Вся её жизнь поделилась на там и тут - там тоже бывало опасно и трудно, но всегда было честно, а тут... Но она не сдалась и не позволила этому сломить себя, и даже обнаружила, что опыт общения с дикой природой всё же не совсем бесполезен в установлении дипломатических отношений с одноклассниками, и после нескольких разбитых носов в баллансе с захватывающими мексиканскими историями к ней всё же стали относиться с уважением.
Постепенно Пилар смогла трансформировать потрясение, одиночество и свою инаковость в частное антропологическое исследование - как окружающих, так и себя самой. Она знакомилась с людьми, слушала их, говорила с ними, задавала вопросы, сравнивала, делала выводы, с огромным удовольствием ходила на ранее неинтересные ей вечеринки и свидания исключительно ради наблюдения, впитывала этот странный мир... но у неё так и не возникло мысли с кем-нибудь подружиться.
С самого момента переезда в цивилизацию её сводила с ума пропасть между сознанием городских жителей и дикой природой. Ей хотелось приблизить природу к человеку, рассказывать всем об огромном окружающем мире, который никто не замечает, хотя он был тут до нас и будет после нас, ей хотелось кричать "да посмотрите же!", да и просто хотелось продолжить личное общение с дикой природой, но она не испытывала никакой тяги к научной деятельности. А потому, когда она впервые познакомилась с National Geographic, картинка сошлась, и она поняла, чего хочет в жизни.

Несмотря на не самое примерное поведение и нередкие вызовы родителей к директору, Пилар всё же окончила школу при Беркли с весьма завидным дипломом, что вкупе с университетской научной деятельностью её родителей и блестящей школой журналистики при Беркли не оставляло у окружающих никаких сомнений в её выборе места учёбы. К тому же, в Беркли, являющимся публичным университетом, у неё с её дипломом были прекрасные шансы на государственную стипендию.
Но Пилар решила по-другому. Она хотела самостоятельности и не хотела, чтобы кто-то говорил, что она поступила в Беркли благодаря папочке с мамочкой. И она выбрала Анненберг - не менее прославленную школу журналистики, - но в Лос-Анджелесе и без шансов на госстипендию. Целый год она по много часов и почти без выходных вкалывала сначала на заправке, а затем официанткой в кафе, чтобы скопить хотя бы на первый год. А затем с замиранием сердца отправила документы и проектные работы... и была зачислена.

Лос-Анджелес и Анненберг не имели ничего общего с чинным чопорным Беркли, и для её исследования мира внутри и снаружи себя это открыло такие горизонты, о существовании которых она и не подозревала. Она сделала несколько татуировок и пирсингов, была блондинкой, брюнеткой, рыжей, брилась наголо, носила расты и роскошно ниспадающий синий ирокез. Занималась крав-мага и ездила на спортивном мотоцикле. Весь второй семестр первого курса носила короткий ёжик, мужскую одежду и утяжку для груди. Переспала с весьма впечатляющим количеством студентов (а заодно и преподавателей) обоих полов - легко привлекала и легко шла дальше. Однажды студенческое братство присудило ей ежегодный титул "Плейбой года", ранее всегда традиционно присуждавшийся студентам мужескага пола.
Но её постоянным прозвищем было "Бульдозер". Пилар "Бульдозер" Эль Сордо. Забавно, что ещё в раннем детстве отец, заметив её умение добиваться своего самыми разными способами - "силовыми", дипломатическими, очарованием, запудриванием мозгов и ещё хрен знает чем, - ласково называл её "моё маленький бульдозерчик". Но она умела применять своё упорство не только в области вытаскивания конфет из родителей (тоже не пальцем деланных и умевших ставить границы). Она также сумела, будучи девочкой-Маугли, влиться в коллектив в непонятной ей цивилизации; сумела окончить школу с отличием, имея до этого только лишь своё "лесное" образование (хорошее, но всё же с немалыми пробелами); валясь с ног от усталости и не видя белого света, сумела заработать на целый год в дорогущем Анненберге; сумела поступить в элитную школу журналистики и коммуникации, имея весьма смутное представление о журналистике и считанные годы опыта коммуникации со внешним миром.
Да, Пилар носила своё прозвище заслуженно.

И всё же за всеми своими приключениями, Пилар ни на секунду не забывала, для чего она здесь, и впахивала на учёбу по полной. Анненберг имел массу факультетов, и, казалось, не было такой стороны журналистики, которой здесь не могли бы обучить. Но были среди них три "элитных" факультета, эдакие небожители, белая кость, голубая кровь, и на каждом из этих факультетов, в свою очередь, был студент, признанный остальными студентами Лучшим. Пилар была Лучшей на факультете "пиздеть-не-мешки-ворочать". Лучшим фотографом считался какой-то итальянец с роскошной шевелюрой, имени которого Пилар никак не могла запомнить; и в постели, и в фотографиях он был слишком техничен, без души, без огонька; по мнению же Пилар Лучшей была рыжая Джейн Ридерс, начинавшая учёбу в каком-то захолустном городишке, но замеченная Фондом Унивеситета Южной Калифорнии и получившая полную стипендию в Анненберге. Ну, и был какой-то там Лучший на операторском.

Грызть гранит Анненберга было очень дорого, да и сама жизнь в ЛА была совсем недешёвой. Учёба, казалось, занимала 24 часа в сутки, и заработать хотя бы на выживание было очень тяжело. Как-то раз у Пилар вышел разговор на эту тему с Джейн Ридерс, и оказалось, что та ищет модель для долгосрочного проекта в стиле "ню" для одного дорогого журнала. Деньги предлагали очень хорошие, но, несмотря на то, что журнал не выпускался в Америке, соглашаться на эту работу им обеим было стрёмно, поскольку узнай об этом руководство школы, обе могли бы вылететь - во-первых, иди знай, как руководство отнесётся к "ню" в исполнении собственной студентки, а во-вторых, принимать предложения о работе по изучаемой профессии во время учёбы было строго запрещено. Но с финансами и правда был полный вперёд, и они отважились. Ридерс всегда снимала Пилар так, чтоб не было видно лица, а фотографии подписывала псевдонимом. Химия "модель-художник" между ними была потрясающей. Они быстро сблизились, много разговаривали, смеялись, вместе ходили на выставки и на вечеринки, смотрели фильмы. Впервые Пилар кому-то открывала душу, и ощущения были просто фантастические. Впервые Пилар волновалась перед встречами с кем-то. Впервые ей захотелось с кем-то дружить. Или как это называется, когда человек так нравится?
Но однажды всё накрылось. Их вызвала декан, положила перед ними несколько выпусков журнала, открытые на их фотографиях, и произнесла только одно предложение: "Пожалуйста, не отпирайтесь". И они не стали.
Вопрос об их дальнейшей судьбе обсуждался в деканате целую неделю - вечность. Пилар чувствовала себя внутри чёрной тучи, и в голове была чёрная туча. Несколько раз за это время они с Джейн встречались или созванивались, но разговор не шёл. Пилар пыталась поддержать Ридерс, но всё теперь получалось как-то коряво. Она посылала декану смс о том, что это она уговорила Ридерс, что Ридерс взялась за это только чтобы помочь ей в её тяжелом финансовом положении, так что вся вина лежит только на ней, Пилар, на что получила короткий ответ: "А Ридерс говорит, что это она уговорила тебя, а ты невинное дитя джунглей". Они просили деканов о встрече, слали мейлы, но им отвечали только: "Ждите решения".
В итоге, их, конечно же, оставили, хотя и основательно надавали по шее. Но что-то в их отношениях сломалось. У Пилар было чувство, что она подвела Ридерс, и ей казалось, что Ридерс думает, что это она подвела Пилар. Спустя время, Бульдозер выяснила, что их сдал один её мстительный бывший, только вот Пилар совершенно не понимала, как он-то пронюхал - он не отличался ни интеллектом, ни любопытством, ни интересом к подобного типа журналам, да и доступа к оным у него не было. Впрочем, это всё уже не имело значения. Чувство вины по отношению к Ридерс усилилось ещё больше. Надо было поговорить, но вместо этого они как-то подсознательно стали избегать друг друга. Спустя какое-то время Джейн начала с кем-то встречаться, и Пилар совсем смешалась и ушла в учёбу.

А затем пришло время дипломного проекта. Ему был отведён весь последний семестр третьего курса, и это должен был быть полноценный репортаж, продукт совместной работы съёмочной группы, состоящей из третьекурсников разных факультетов. Среди прочих нужен был фотограф или оператор, а Пилар была готова работать только с лучшими, и поскольку, как она считала, Ридерс была для неё потеряна, то она решила, что пришло время узнать, кто же там Лучший на операторском. Им оказался Алекс Форрест, харизматичный красавец, которого она, как оказалось, периодически встречала в кампусах, но который почему-то никогда не вызывал у неё желания познакомиться с ним поближе ни в каком смысле. Теперь же она внезапно увидела его в другом свете: бунтарь, мальчик из очень богатой и очень влиятельной семьи, который вместо того, чтобы учить юриспруденцию или менеджмент и стать частью семейного бизнеса, бросил всё и пошёл учить журналистику. А ещё он так же, как она, мечтал о National Geographic. И он был бесконечно, невероятно талантлив. С ним у Пилар не было таких разговоров, такой открытости и такого взаимопонимания без слов, как с Ридерс, но она была влюблена, и не замечала этого.

По окончании Анненберга, Пилар с Алексом решили остаться в Городе Ангелов. Начинающему журналисту всегда было тяжело найти работу, да ещё и в городе с такой бешеной конкуренцией - можно было месяцами рассылать портфолио, постепенно опускаясь до самых жалких редакций, проходить долгие серии собеседований, и, если улыбнётся удача, то можно было пробиться во внештатные неоплачиваемые журналисты с неопределённым испытательным сроком… Но к Пилар с Алексом всё это не имело никакого отношения. Пилар, прекрасная в своей бульдозерной простоте, даже не собиралась посылать портфолио куда-либо ещё, кроме National Geographic, в которой, как она была уверена, её тут же отхватят с руками. И, в общем-то… так и случилось. На собеседование она притащила и Алекса, о котором изначально вообще речи не шло, и который всю встречу сидел рядом с ней с огромными глазами, да и пришёл-то только потому, что отбиваться от Пилар было ещё травматичней. Но их талант слишком громко кричал из их портфолио, для того, чтобы его можно было не услышать, и штат National Geographic в тот день пополнился двумя штатными журналистами.

Как правило, они работали вместе для канала Nat Geo Wild, но Пилар также писала для журнала. Однажды она работала в Сенегале над статьёй о летучих мышах - конечно же, в Гамбии с её богатейшей фауной, где только лишь этих самых мышей было больше 30-ти видов. Прямо скажем, не каждого прельстила бы перспектива проводить ночи в непроглядных джунглях с их странными шумами и ещё более странной тишиной, среди шныряющих туда-сюда летучих мышей. Пилар же по-прежнему было здесь куда уютней, чем в обеденный перерыв на Голливудском бульваре. Но в одну из ночей случилось нечто совсе неуютное. Бряцанье металла, хруст веток, сопение, возбуждённый смех - эти шумы она вычленила из гармонии джунглей задолго до появления самих боевиков. Это были сенегальцы, они шли резать гамбийцев, и они не скрывались. Пилар проследила за ними до самой окраины деревни - благо, никто из них и близко не сравнился бы с ней в искусстве прятаться во тьме и бесшумно ходить по лесам и джунглям. Конечно же, Пилар знала о том, что такое война, резня, и погромы, знала, что в мире существуют смерть, боль, ненависть, беспомощность и жестокость. Но одно дело знать, а другое - видеть. Сначала Пилар не было страшно, её не трясло и не выворачивало на изнанку. Она была полностью поглощена репортажем - она синхронно переводила действо в слова, строчила в блокнот и одновременно фотографировала, при этом оставаясь незамеченной. И уже когда боевики “уставшие, но довольные” уходили из деревни, её везение едва не изменило ей - карандаш скрипнул о бумагу. В её сторону тут же устремилось несколько дул Калашниковых, но в этот миг везение снова вспомнило о ней, и рядом заскрипела цикада. Боевики заржали и ушли, а она ещё целую вечность не дышала, не моргала и не глотала внезапно хлынувшую в пересохший рот слюну.

Эта ночь поделила её жизнь на до и после, как когда-то переезд в цивилизацию. Поскольку её контракт с National Geographic исключал сотрудничество с другими редакциями, репортаж она опубликовала в своём частном блоге. Фотографии были так себе, да и какими они могли получиться при фотографировании без особого таланта, ночью, без вспышки, на телефон... Но глаголом Пилар владела безупречно, и уже на следующий день несколько ведущих медиа-ресурсов предложили ей должность военкорра. Несколько месяцев она сопротивлялась, твердила себе, что рассказывать людям о природе - это её мечта и призвание, - но было поздно. Она подсела на адреналин. С первого же раза. Намертво. Она брала от Nat Geo Wild самые опасные задания в самых опасных местностях, разве что в вулканы не прыгала и голову в тигриные пасти не засовывала, но этого было недостаточно, и спустя несколько месяцев она приняла предложение от одного из ведущих каналов. В National Geographic ей предлагали любые условия, но в итоге просто были вынуждены сказать, что их двери всегда для неё открыты. И Пилар, действительно, говорила себе, что когда-нибудь она обязательно вернётся в National Geographic, когда-нибудь вернётся, когда-нибудь...
Алекс не отстал от неё - он ушёл вместе с ней, и они снова работали в паре, и их репортажи были самыми востребованными на новостных и аналитических каналах. Казалось, не было горячей точки, в которой они бы не побывали - Судан, Ирак, Афганистан, Украина, Израиль, Турция, Пакистан, Нигерия, Мали, Чад, Вьетнам, Сирия и ещё десятки прочих - к сожалению, работы хватало сверх меры. Спустя время, Пилар решила, что раз уж она с потрохами сдалась своей адреналиновой зависимости, то пусть это хотя бы принесёт пользу её родной Мексике, и большую часть времени они проводили именно там, став голосом мексиканской трагедии. Пилар очень быстро поняла, что бейдж “Press” даёт весьма иллюзорную защиту и уж точно не является пуленепробиваемым, а потому научилась сдержанности, взвешенности и дипломатии так, как не научат ни на каких курсах и ни в одном университете, а также научилась экипироваться и грамотно вести себя в условиях боя.

Так прошло пять лет. Постепенно Пилар стала осознавать, что Алекс всюду следует за ней не из солидарности во взглядах, а по весьма прискорбным причинам. Во-первых, из зависти к её успеху ещё с её первого репортажа в блоге, а также из страха не преуспеть самостоятельно; ей это было непонятно, ибо сама она полагала, что блестящая операторская работа Алекса вносит в работу их съёмночной группы ни чуть не меньший вклад, чем её репортёрская, что было более чем справедливо. И во-вторых, из патологического страха потерять её - в том, что раньше казалось милым, Пилар всё больше замечала некоторую обсессивность по отношению к себе. А вскоре его старший брат погиб в нелепейшей катастрофе, и Алекс, став теперь номером один - единственным сыном и наследником "Форрест Инкорпорейтед", - в мгновение ока позабыл о своём бунтарстве и идеологиях. Он не торопился возвращаться домой, но стал теперь вести себя, как босс, вызывая раздражение всей съёмочной группы. Работать в такой атмосфере стало совсем невыносимо, и Пилар, являвшаяся настоящим лидером группы, сообщила Алексу, что берёт ребят и едет с ними делать репортаж об очередном диктаторе в очередной банановой республике. Без него. Однако, спустя месяц, Алекс появился у неё на пороге, уверяя, что многое переосмыслил и осознал, что просит дать ему ещё шанс, и всё такое прочее. При этом, надо сказать, он и вправду вёл себя иначе, как прежде, как тот Алекс, который когда-то очаровал её. Каждое утро он приносил ей то цветы, то воздушный шарик, то свежие булочки и непременный свежевыжатый апельсиновый сок. Соковыжималку для цитрусовых он изначально привёз с собой, и это было невероятно трогательно. А спустя месяц Пилар обнаружила, что беременна. Это было шоком и отрезвляющей пощёчиной. Как такое могло случиться?! Она была не из тех женщин, у которых могут случиться незапланированные беременности - ни разу в жизни, ни с одним партнёром она не была неосмотрительна, и даже при всей суматохе и безумии жизни военкорра, она ни разу не пропустила ни одной таблетки, и не сделала в них перерыва, даже уехав вдаль от Алекса. У неё снова было то же невыразимое чувство нереальности происходящего, как когда-то в колледже, когда в деканате узнали о фотографиях - как это могло случиться?? Но ничего не поделаешь, случилось. Ни одно средство не даёт ста процентов защиты.
Алекс предложил пожениться, но Пилар не имела подобных намерений. По возвращении в Лос-Анджелес Алекс настоял на том, чтобы Пилар проходила наблюдение в очень престижной частной клинике, которой владел его кузен, доктор Кёрт Форрест. На пятом месяце беременности Кёрт сообщил им, что у их сына крайне редкий тип порока сердца, и что лечение существует, но пока что доступно только очень и очень состоятельным людям. На следующий день Алекс повторил своё предложение. "Выходи за меня, и я смогу позаботиться о нашем ребёнке", - "А если не выйду, не сможешь?" Алекс даже глаз не отвёл и ничего не ответил. Но всё было понятно без слов. Можно было бы пойти к его родителям, попросить позаботиться о внуке, но они никогда её не любили, считали, что это она сбивает с пути их мальчика, хотя он пошёл учить журналистику до их знакомства. Они поженились в мэрии, без друзей и семей. Пилар пришла в обычной одежде, расписалась, где нужно, сказала, что положено, и вернулась домой на такси. Какое-то время она не могла ни смотреть на Алекса, ни разговаривать с ним. Но сколько можно не говорить с человеком, когда живёшь с ним? И постепенно их отношения нормализовались. Ну, или что-то вроде того. Он ведь, в конечном итоге, хотел добра ребёнку и очень хотел быть с ней... Так ведь?..
После родов Пилар снова вернулась к военной журналистике. Конечно, она стала ездить по горячим точкам намного меньше и на меньшие сроки, но адреналинозависимость по-прежнему не отпускала, и совсем уж отказаться от допинга Пилар не могла.
Так прошло ещё два года. И однажды, когда они снимали репортаж об очередном африканском сепаратном новообразовании, Алекс получил известие о гибели отца в аварии, до жути напоминающей ту, в которой погиб его брат. Как и тогда, Алекс не выглядел особо расстроенным. Он заторопился домой, чтобы поскорей принять дела, но не настолько, чтоб успеть на похороны. В первый же вечер он провёл несколько телефонных разговоров с адвокатами отца и советом директоров. Из одного из разговоров Пилар поняла, что Алекс лишает своего кузена Кёрта финансовой поддержки и доли в семейном бизнесе. Пилар была в шоке - ведь Кёрт с Алексом всегда были дружны, Кёрт наблюдал их беременность и два года лечил их Шона! "Сантименты здесь не при чём, это бизнес" - коротко ответил Алекс. На следующий день они с Алексом поехали купить дополнительные карты памяти для его камеры, Алекс вышел в магазин, а Пилар осталась у машины. И в этот момент ей позвонил Кёрт. Он был пьян, его голос звенел от злости, он жаждал мести и сжигал мосты. "Это было не очень умно со стороны твоего муженька - выбросить меня из бизнеса. Ведь я столько всего интересного знаю, а теперь узнаешь и ты!" И Пилар узнала. Узнала, это Алекс тогда в колледже слил её бывшему информацию о фотографиях "ню", потому что злился, что Пилар его не замечает и ревновал её к Ридерс. Узнала, что когда он приехал к ней с раскаянием после размолвки, то кроме соковыжималки для цитрусовых, он привёз с собой и коробку антибиотика в виде апельсинового сиропа для детей, который каждое утро подливал ей в апельсиновый сок, и который нейтрализовывал действие её противозачаточных. Узнала, что никакого порока сердца у ребёнка никогда не было, и что всё это время ему давали плацебо.
Кёрт отключился, и её вырвало. Когда Алекс вернулся к машине, возясь с камерой, она сказала очень спокойно: "Кёрт звонил. Я всё знаю. Я хочу развестить". Глаза Алекса потемнели, и в следующий момент камера рассекла ей бровь и скулу. "Я теперь глава "Форрест Инкорпорейтед", и я собираюсь проложить себе путь в Сенат, и ты не испортишь мне репутацию грёбаным разводом. Попытайся, и я отсужу у тебя ребёнка, и ты его больше никогда не увидишь". У Пилар не было сомнений в том, что он так и поступит, и она понимала, что ей ни за что не одолеть его адвокатов, а потому до времени Бульдозер снизила обороты, приглушила мотор и приспустила ковш, но бульдозером быть не перестала. По возвращении в лагерь Пилар объяснила разбитое лицо встречей с боевиками. Ребята были в шоке, ибо при всём своём взрывном характере, с боевиками Пилар умела говорить очень грамотно, и раньше никогда ничего подобного не случалось, но допытываться не стали, ибо Пилар это тема явно была неприятна.
По возвращении в Америку Алекс "сдерживался" и никому ничего не рассказывал, но, тем не менее, история о том, как вызывающе Пилар себя вела на блок-посту, как подвергла опасности их жизни, как спровоцировала сепаратиста, как тот рассёк ей лицо прикладом, и как Алекс, в итоге, спас их обоих, - эта славная история распространилась в журналистских кругах, как огонь. А затем и много подобных ей - о том, сколько раз за все эти годы Пилар подвергала опасности группу, и как он, Алекс, каждый раз покрывал её. Больше никто не стремился попасть в группу Пилар, и даже её собственные ребята, проработавшие с ней бок о бок столько лет, стали смотреть на неё косо.
Как-то в одну из ночей Алекс вспомнил о том, что он её муж, но Пилар сказала ему, что изображает его жену на людях, но не более того. “Ты, кажется, забыла, с кем имеешь дело!” - “О, нет, я прекрасно помню. Но и ты помни, что даже самые влиятельные и могущественные люди иногда спят. А я сплю с тобой в одной постели”. Алекс нервно сглотнул, и с тех пор они всегда спали в разных комнатах, что Пилар более чем устраивало. Вообще, виделись они мало - Алекс теперь был важным человеком, и ему было не до всех этих глупостей с журналистикой. Пилар же внезапно ощутила, что она больше не хочет всей этой адреналиновой свистопляски, а хочет “вернуться к корням” - рассказывать о природе, ездить с сыном и писать для National Geographic. Естесственно, её приняли назад с распростёртыми объятьями.

Живя в одном доме, сложно что-либо скрыть друг от друга, даже если жить двумя разными жизнями, тем более, что Пилар была умной, а Алекс не очень. И постепенно Пилар стала замечать, что под прикрытием “Форрест Инк.” Алекс занимается ещё какими-то странными и явно нечистыми делишками. Но Пилар ничего не хотела об этом знать и не вникала. Он становился всё более нервным и раздражительным, при этом временами впадал то в эйфорию, то в апатию, его руки дрожали, он почти не снимал солнцезащитных очков, а Пилар слишком много времени провела в Мексике, чтобы не понять, что это означает. Но она по-прежнему молчала и не вмешивалась, предоставляя ему самостоятельно потопить себя, и сосредоточив всё своё внимание только на том, чтобы это не ударило по маленькому Шону.
И вот однажды у Алекса что-то явно пошло не так - два дня он был сам не свой, не ел и не спал, всё время звонил каким-то людям, говорил с ними на своём ломаном испанском, швырялся предметами и не находил себе места. На второй вечер этого сумасшедшего дома ей позвонили из редакции и сообщили, что в джунглях на границе Колумбии и Венесуэлы якобы были замечены белые обезьяны, и предложили исследовать этот вопрос. Пилар сейчас была готова уехать с сыном куда-угодно, даже ради мифических белых обезьян, в существование которых никогда не верила, но она не была готова тащить ребёнка в эти наркокартельные джунгли, а потому отказалась. Но тут в комнату влетел Алекс, вырвал у неё телефон и заорал в него: “Я поеду! Мне интересно! Возьмите меня!” И хотя он теперь не имел отношения к National Geographic, совершенно офигевший редактор ответил ему, что оператор такого уровня им не повредит. Алекс за десять минут пошвырял какие-то вещи в рюкзак, схватил ящик с аппаратурой, запрыгнул в машину и унёсся в аэропорт. Пилар залпом выпила чашку кофе.
Через пять дней к ней лично приехал редактор и сообщил, что три дня назад съёмночная группа в полном составе пропала где-то в джунглях.
А ещё через два дня к ней явился мерзкий адвокат Алекса. Он выложил перед ней какую-то официальную бумагу, и у неё пересохло во рту от дурного предчувствия. Она перечитала её три раза, прежде смогла собраться с мыслями и понять, о чём речь. А речь, в двух словах, была вот о чём: если Алекс пропадёт во время работы над репортажем в районе границы Колумбии-Венесуэлы и не будет выходить на связь втечение пяти дней, Пилар предписыватся найти его и вернуть в Америку; в противном случае, адвокату предписывалось начать бракоразводный процесс и установление полной опеки Форрестов над Шоном Форрестом ввиду несостоятельности Пилар как матери. Звучало дико, но Пилар не сомневалась, что с юридической точки зрения всё оформлено так, что комар носа не подточит. “Почему я? При всех ваших ресурсах - почему я?” - “Не переживай, детка, “все наши ресурсы” уже работают, но даже при том, что у тебя нет их подготовки и возможностей, Алекс, как ни странно, делал основную ставку на тебя, потому что только у тебя есть такое чудное сочетание характера и мотивации. Ведь ты же справишься?” Мотивации… Да, по-своему, Алекс тоже был весьма умён. Пилар сообщила в редакцию, что хочет ехать вслед за прошлой группой, и, конечно же, ей не отказали.
Она взяла вещи и пошла к двери. Ей очень хотелось, чтобы с ней рядом был кто-то на кого можно положиться, и её бывшая команда ей не отказала бы, но она никого не хотела втягивать в это дерьмо. В дверь позвонили. Она резко открыла, и… на пороге стояла Джейн Ридерс. С годами люди полнеют, тускнеют, невзрачнеют, но Ридерс была ещё прекрасней и пронзительней, чем когда-то. У Пилар защемило сердце. Самый подходящий человек в самое неподходящее время.
- Привет, Пилар, - улыбка мягкая, а в глазах все такие же чертики, - уже готова? Отлично, такси за нами заедет через пятнадцать минут. Можно войти?
Глядя вслед Ридерс , проскользнувшей мимо неё и безошибочно устремившейся в сторону кухни, Пилар беззвучно открывала и закрывала рот и делала какие-то неопределённые жесты руками. Когда Ридерс выглянула из кухни с вопросом "Будешь кофе?", - Пилар зажмуривала и открывала глаза и щипала себя за руку. Когда они встретились взглядами, Пилар наконец произнесла: "Такси?.."
- Мы едем вместе, - уточнила Джейн, хмыкнув. Заварила кофе на двоих, протянула кружку Пилар, безошибочно угадав, какая здесь принадлежит самой хозяйке. Широкая, глубокая, со смешной кошкой и щербинкой. - В командировку. Белые обезьяны, ну, ты знаешь.
- Откуда ты зн... Ты... Работаешь в Нешнл Джиграфик??!
- Да, давненько уже. Двеннадцать?.. Нет, пятнадцать лет как. Хах, боже, какие мы старые. - Джейн прислонилась к косяку и отхлебнула кофе.
Начавшая уже было улыбаться Пилар медленно потускнела, осознав, что всё это время могла бы работать с Ридерс, а не с Алексом. Она опустила голову и отвернулась. Через какое-то время она повернулась и тусклым голосом произнесла:
- Джейн, туда не надо ехать. Там... плохо. Опасно. Правда, не надо.
- Да ну, правда что ли? А я то думала, мы на курорт едем. Спа, солнце, текилла и знойные загорелые колумбийцы, - Джейн фыркнула, потом подошла ближе, наклонилась. Не нарушала границ, не трогала, но была рядом. - Знаю я, куда мы едем, и примерно представляю, зачем. Не такая уж это тайна, поверь.
- Что именно не тайна? - осторожно спросила Пилар
- Что ты едешь искать Алекса, хотя, если честно, он вел себя в посленее время как мудак. Но, - Джейн подняла руки, - _это вот_ не мое дело. А вот помочь тебе и прикрыть спину - мое. Кофе-то будешь? Остывает.
Пилар побледнела и невидящим взглядом уставилась в кофе. Как она догадалась? Кто ещё догадывается? Джейн молча стояла рядом, смотрела на нее, не вмешивалась. Потом покачала головой, притянула к себе и обняла. Нет, только Ридерс знает её так, чтобы понять, остальные верят историям Алекса. Плечи Пилар задрожали, а пальцы свободной от чашки руки вцепились в плечо Джейн. Она плакала молча, сдавленно всхлипывая. Затем она глубоко вдохнула и выдохнула, словно делая перезагрузку, и посмотрела на Ридерс. Лицо Пилар было мокрым, глаза красными, но она улыбалась спокойной улыбкой. А затем сказала всё ещё очень серьёзно, но уже осознанно, а не как из космоса:
- Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу.
- Взаимно, ты же знаешь. Ну и что с нами случится, на спа-курорте то? - Джейн рассмеялась, искренне. Она не считала жизнь легкомысленным приключением, но старалась не терять оптимизм.
- То есть, мне тебя не отговорить? - её голос подрагивал нотками, характерными для резкого перехода от отчаяния к эйфории.
- Ну, ты конечно можешь попытаться... Но, ты ведь помнишь, я надеюсь, что это нихрена со мной не работает, или уговорить гору пойти к Магомету, - Джейн подмигнула ей.
Пилар улыбнулась. По-настоящему, радостно, искренне. И вдруг с удивлением заметила в руках кофе. Она отпила.
- Отличный кофе! - Из окна послышался машинный гудок. Так противно умели сигналисть только таксисты. - Хорошо. Но у меня есть условие.
- Да да, как же Железная Пилар и без условий, - Джейн фыркнула и направилась к двери, - Выкладывай.
- В следующий раз ты делаешь мне горячий кофе!
- Эй! Это _несправедливо_! Я сделала тебе горячий кофе, - Джейн рассмеялась еще громче и вышла за дверь, оставив кружку на подоконнике. Ее вещи так и лежали у порога.
Пилар улыбнулась и вышла следом. Она была не одна, и тьма, которая окутывала её сознание, начала светлеть. Она справится. Как говорится, назвалась бульдозером - полезай в котлован. И чтобы сохранить сына, она перекопает эти сраные джунгли по самую Антарктиду.

За иллюминатором исчезал ночной аэропорт. Весь этот фарс слишком затянулся, и пора было его заканчивать. Бульдозер в -надцатый раз перечитала копию алексового распоряжения. "... вернуть". "...вернуть его". "...должна вернуть его". Напряжённые морщинки вокруг её сузившихся глаз внезапно разгладились, взгляд поднялся вперёд, а пальцы неглядя спокойно сложили бумагу. Нигде в документе не было сказано "должна вернуть его живым".

---

Итак, по идее Кошки, оператор первой группы NG, Алекс Форрест, рвался в Арауку не просто так, а за какими-то своими грязными делишками. "Ну, за какими делишками он рвался?", подумали мастера... И отправили Алекса Форреста в Арауку в поисках, пропавшей партии наркотиков. Никто и не ожидал. Разгадав до конца загадку произошедшего с обезьянами и получив доступ в секретную ячейку Алекса в араукском банке, Пилар обнаружила там письма следующего содержания.

---

Марселло!

Я очень надеюсь, что слухи дошедшие до меня не верны! Месяц назад вы и мисс Перейра убеждали меня, что оговоренный размер партии для вас - ничто и что поставка состоиться сразу после перевода средств!
Прошло уже две недели! Две! Недели!!! И вы, кажется, настолько заняты другими делами, что даже ваш долбанный головной офис закрыт!
Учтите, что несоблюдение вами вашей части договора будет воспринято людьми, которых я представляю крайне отрицательно. Чего вы, чёрт возьми, добиваетесь? Чтобы люди с Albert Embankment пришли к вам лично? Боюсь, для вашей репутации это будет не слишком полезно.
Прекращайте валять дурака! Наведите уже, в конце концов, порядок в вашей организации! Дайте на лапу, кому следует, уберите остальных с дороги и высылайте уже наконец товар! Где мой товар, разрази вас гром, вы, старый идиот??!
Учтите, я прибуду в ваш район (не тряситесь, с миссией NG, как оператор) довольно скоро и если у вас не отыщется вменяемых объяснений - ждите вместо меня в гости парней с Воксхолл. И да, Марселло, это угроза, чёрт побери! Подберите уже ваши латинские нюни и действуйте, наконец!

Дик(*)

***

Уважаемый Maverick!
Боюсь, мой приезд ничего не изменил. Наши договорённости с сеньором Домингесом не выполнены ни в малейшей мере. Более того, отказали наши обычные общие средства связи: моё письмо, присланное на местную ячейку, я обнаружил в ней же. Оно не только не было переправлено через границу, но даже не покинуло город. Я пишу это послание в надежде, что связь из Колумбии на север всё ещё работает.
Мне очевидно, что и самим Марселло и с его организацией беда. Надеюсь, мне удастся задержаться не вызывая подозрений и выяснить где же точно находится оплаченный нами товар. Думаю, у нас нет никаких шансов переправить его через границу в ближайшее время. Наш лучший шанс это долждаться конца нынешней заварухи и либо переправить товар по-тихому (то если не удастся обнаружить склад), либо попытаться стребовать его с организации, которая займёт место Домингеса.

Дик

P. S. Я видел в городе нашу общую знакомую, которую вы на переговорах называли сильно похожей на некую Марианну Перейра. Она - единственный след группировки Домингес, который мне удалось обнаружить в городе. Я не смог проверить наверняка, но мне показалось, что она теперь работает в одном из местных кланов (во всяком случае, я видел её в разговоре с одним из донов). Проверьте по своим каналам - кем точно является эта женщина. Я, со своей стороны постараюсь надавить на неё - ей должно быть известно местонахождение склада.


(*)Кошка описала персонажа, слегка основываясь на Fatal Attraction. В ответ ехидные мастера выдают Алексу опертивный псевдоним "Дик", что, в свою очередь указывает на совсем другого литературного персонажа, которому слегка не повезло с женой.

---

Итак, и этих документов, в принципе было достаточно для Пилар, чтобы относительно спокойно ехать домой (что, как нам кажется, она и сделала), но если бы у Пилар хватило времени и сил, ниточку можно было бы размотать ещё на виток, но подробнее об этом - в следующем посте.

Историю Пилар закрывает история ещё одного важного персонажа - Марианны Перейра. Марианна - в прошлом агент MI6, но уже много лет она ведёт жизнь изгнанницы, работая на латиноамериканские нарко-картели.

---

В прошлом агент МИ-6 под прикрытием. Работала в Мексике, была внедрена в один из картелей. Оперативный позывной "Соловей". Провела несколько успешных операций приведших к разгрому 2х кланов, выйдя сухой из воды и продолжив работу. Очередным заданием стала операция по ликвидации нефтяного магната Рикардо Корвалио. Заданием Марианны было сыграть роль "супруги" приезжего бизнесмена (ликвидатора МИ-6). Кроме того из сейфа Корвалио следовало выкрасть определенный документ. Ликвидация была в последний момент отменена центром, но документ уже был у Марианны. Ликвидатор вернулся в Англию, а Марианна, вскрыв папку с документами, поняла что попала. В папке была копия секретного договора между МИ 6, картелем Марсело Домингеса и американской компанией "Форрест Инк.". Марианна не стала разбираться во всех подробностях, но было ясно, что картель Домингеса продавал американцам кокаин, а Ми 6 прикрывала эту операцию по непонятным причинам.
Другими словами, она стала обладателем информации не своего уровня и ее жизнь стремительно подходила к концу. Сообщив центру, что документы у ликвидатора, Марианна оборвала все контакты и срочно перебралась в Венесуэлу, сохранив у себя папку на случай форс-мажора. Воспользовавшись старыми связями, Марианна связалась с доном Марсело Домингесом. Дон Домингес был знаком с Марианной еще в Мексике и знал ее как отличного бухгалтера. Именно в таком качестве Марианна вступила в его картель. Не надеясь вернуться на родину, она сделала карьеру в наркобизнесе и за несколько лет заняла должность, которая включала контроль за складами товара, в частности Марианна отвечала за ведение сделки с "Форрест инк". Марианна имела доступ (знала коды замков) к сейфам разных складов, в том числе расположенных на границе с Колумбией. Именно там (32.616466, 35.131228) она и спрятала папку с документами Корвалио, код замка - 735.
Разгром картеля и смерть дона Домингеса застал Марианну в Европе. Там она получила предупреждение от дона Локуаса из картеля Арауки. Дон Цесар писал о разгроме картеля и приглашал встретиться с ним Арауке во время праздника. Марианна поняла, что это ее единственный шанс спастись, тем более, что папка с компроматом на МИ-6 была спрятана недалеко. Надо было попытаться выяснить судьбу документов. Кроме того, на складе находилась большая партия товара. Если товар цел, им можно заплатить "вступительный взнос" и продолжить карьеру в Колумбии.

Непосредственно перед уничтожением, картель Домингес разрабатывал новую схему распространения - через одну крупную американскую фирму - Форрест инк. Марианна вместе с Марсело даже была вынуждена слетать на переговоры в Штаты. Переговоры прошли успешно, но Марианну насторожило участие в переговорах третьей стороны: на встрече, кроме них с Марсело и Дика Форреста, присутствовал молодой человек в строгом костюме, который за всю встречу не сказал и десяти слов и только делал какие-то пометки в планшете, но те, что сказал - сказал на идеальном, едва ли не итонском RP.

---

Становится понятно, что Алекс Форрест торговал конкретно с картелем Домингес (недавно уничтоженным венесуэльским ОБН в следствии хорошей работы Алехандро Веркара и предательства со стороны колумбийцев и изнутри (об этом отдельно). Таким образом, к Пилар (после прочтения писем в банковской ячейке) появляется возможность выйти на Марианну (если бы конечно ей захотелось расследовать деятельность её почившего мужа дальше), а перед Марианной возникала дилемма: отдать документы Пилар и помочь её добиться справедливости, или отдать их появившемуся на горизонте бывшему напарнику и восстановиться на старой работе в разведке. До этого всего дело не дошло, но очевидно, что при головокружительной карьере, которую Марианна сделала в араукском картеле (по итогам выборов она стала главой клана Локуас), вряд ли бы она решила эту дилемму в пользу грязных рук её прошлых работодателей.

Марианна Перейра была не единственным выходцем из картеля Домингес, оказавшимся в Арауке. История ещё одного персонажа-изгнанника проясняет историю возникновения в Арауке такого источника дохода, как метамфетамин, а заодно проливает свет на оперативную удачу, свалившуюся на Алехандро Веркара.

---

Сильвия де Кастро

Ты родом из Боготы, вышла замуж за сына дона де Кастро - главы одного из крупных кланов в Венесуэле. Ты по настоящему любила мужа и радовалась его успехам. Когда он сменил отца, ты постаралась всемерно помогать ему и вникать в дела клана. Основной статьей дохода была контрабанда наркотиков через Колумбию в США. Тут пригодились твои старые знакомства в Боготе. Финансовые успехи клана привели к росту влияния и вскоре клан деКастро стали единственным каналом поставки для картеля Марсело Домингеса. Дон Домингес давно намекал, что твоему мужу стоит быть посговорчивей в вопросах цен, но, не смотря на твои уговоры, муж не желал уступать. К сожалению это противостояние пришло к своему логическому концу. Твой муж просто не вернулся из очередной поездки на границу. Он и его охрана попали в засаду, колумбийских коммунистов. Не выжил никто. На панихиде к тебе подошел дон Домингес и, выразив соболезнования, сказал, что он готов работать и с женщиной, если та будет разумнее и сговорчивее чем определенные мужчины. Понимая, что без мужа ты не сможешь пойти на противостояние с картелем, ты согласилась. Кроме того, была надежда втереться в доверие к Домингесу и отомстить за предательство.
Дела шли ни шатко, ни валко. Клан деКастро оставался на плаву, но и не более того. Неожиданно к тебе обратился твой старый знакомый Сантьяго Ромеро. Он предложил опасную, но безумно заманчивую сделку: ты, при посредничестве Ромеро (тот, за то время, что вы не виделись, успел стать личным помощником Конрадо Меццо - главы всего араукского картеля), “сливала” ОБН Венесуэлы Домингеса и его ближайших подручных. Очистив таким образом себе дорогу и отомстив за смерть мужа, ты становилась фактическим главой картеля. Правда за это Сантьяго Ромеро требовал всю контрабанду в США проводить через его картель.
Ты согласилась и передала Сантьяго Ромеро всю информацию о Домингесе, известную тебе. Внезапно, примерно за три месяца до событий игры, ОБН нанес одновременный удар по всей инфраструктуре картеля Домингеса. Были арестованы главный бухгалтер картеля, сожжено большинство лабораторий, кроме расположенных на границе с Колумбией. Сам Домингес погиб в перестрелке. Пострадал и твой клан. По сути картель Домингеса и клан деКастро перестали существовать. Месть свершилась, но править стало попросту нечем.
Тебя спасла банальная предосторожность. Не желая рисковать ты уехала на полгода на Дальний Восток. Возвращаться в Венесуэлу было опасно. Полковник Карийо, возглавлявший ОБН, славился как человек слова и дела. Поклявшись извести наркоторговцев, он не выпустит добычу из лап.
Ты решила, что терять тебе нечего и, узнав, что в Арауке пройдут выборы нового дона, приехала на фестиваль. Была надежда, пусть и призрачная, что все это не запланированная операция Сантьяго Ромеро, а ошибка. Кроме того у тебя были и козыри в рукаве. Ты знаешь координаты склада метиламина, расположенного в джунглях недалеко от границы (32.615277, 35.131138). Возможно кто-то из донов заинтересуется приготовлением мета.


Дорогая Сильвия,
Мне очень жаль, что твой клан был уничтожен. Мне вообще кажется странной вся эта история с Домингесом, полицейскими облавами и прочими ужасами. Откуда ОБН мог так хорошо знать обо всём? Похоже, в твоём ближайшем окружении была крыса.
Но, сейчас не об этом. Я думаю, тебе стоит скрыться. Завести новую жизнь и, возможно, начать всё с начала. Может быть, я смогу тебе с этим помочь.
Как ты знаешь, мой муж занимается изготовлением документов, ты понимаешь, о чём я. Недавно к нему обратился человек, с которым муж работает уже давно и сделал срочный заказ. Обычно муж не не посвящает меня в детали, но тут дело было срочное и он “взял работу на дом”. Я узнала, что через три дня, около местечка Араука, это вроде как раз там, где ты находишься, состоится встреча заказчика и какой-то женщины, которой нужно сделать новую личность. Заказчик передал закрытый конверт, сказав, что из-за спешки туда ещё не заглядывал, но там внутри должна быть фотография, которую нужно вклеить в новый паспорт. На конверте были написаны цифры 32.615282 35.131545. Я переписала их, пока муж провожал гостя.
А потом “нечаянно” залила конверт супом. Фотография оказалась испорчена. Мужу пришлось оправдываться и вернуть половину денег.
Новый договор был такой: муж делает новый испанский паспорт без фотографии и передаёт его заказчику. А тот уже на месте сфотографирует клиентку и вклеит фото.
Заказчик не знает, как выглядит клиентка. Если ты явишься на место вместо нее, у тебя есть все шансы получить новую личность и начать жизнь заново. Не мне тебя учить, как сделать так, чтобы настоящая клиентка не дошла до места встречи. Учти, что как правило за такую услугу расплачиваются на месте. Стоит это обычно 150-200 тысяч долларов.
Никому не доверяй! Возможно, крыса всё ещё рядом.
Удачи тебе. Надеюсь увидимся.
Нежно любящая тебя кузина
Эсмеральда Рохо.



Твой троюродный брат Алваро взял замуж женщину из колумбийского клана Ривера. У них родилась дочь, которую назвали Мария. Ты любила девочку и часто дарила ей подарки. На один из дней рождения ты подарила Мaрие жемчужину, назвав девочку "моя маленькая жемчужинка". Вскоре после этого Альваро погиб в перестрелке с конкурентами, а Мария с матерью исчезли и ты о них больше ничего не слышала.

---

Становится понятно, что картель Домингес провалился не просто так. Сам Конрадо Меццо, через своего верного помощника - Сантьяго Ромеро и при помощи предательницы "сливает" картель Домингес ОБН Венесуэлы.
Сильвия вполне могла ввязаться в игру картелей и постараться выбить себе место в одном из них, но это, естественно, таило в себе и опасность - наркодельцы обычно плохо относятся к предателям и если бы вся история вскрылась (впрочем, выхода на эту информацию изнутри картеля не было) Сильвии могло бы не поздоровиться. Так или иначе, Сильвия предпочла спокойную жизнь владелицы салона карьере в одном из кланов. Судьба её личного кусочка информации нам доподлинно не известна, но судя по тому сколько раз различные персонажи обнаруживали склад мета в Венесуэле, кусочек этот оказался не достаточно критичным.
Отдельно стоит заметить, что племянница Сильвии - Мария Ривера - напротив, использовала имевшуюся у неё информацию связанную с метом (она умела приготовить конечный продукт) по-полной и сделала карьеру в клане Бланко, став его полноправным членом.

Отдельно стоит заметить, что по изначальной мастерской задумке, метамфетамина предполагалось изготовить ровно одну партию, для которой потом нужно было найти покупателя (или, точнее, выбрать из двух потенциальный клиентов - представителей соответствующих организаций), но дон Бланко (действительно не будучи ограничен в размере партии на продажу) продал по щепотке мета обоим претендентам и продавал бы ещё, если бы только нашёл кому (не нашёл бы). Мастерская просьба перестать варить была призвана избавить дона Бланко от дальнейших усилий (совершенно бесплодных) на этом поприще, а не восстановить покачнувшийся баланс в урон игроку.

Эту серию публикаций мы завершаем короткой историей ещё одной венесуэльской изгнанницы - Хулии Кордобы - дочери начальника пограничной заставы в районе Арауки.

Все доны на первой сходке, среди прочих пропущенных Братством документов дона Конрадо получают письмо, полученное старым доном совсем недавно. Письмо следующего содержания:

---

Уважаемый сеньор Конрадо.
Спешу вас уведомить, что хотя для нас нет ничего невозможного в выполнении вашего заказа, деловая чистоплотность требует предупредить Вас, что выполнение контракта именно нами может не состояться, так как известный Вам офицер венесуэльской погранохраны был уличен в предательстве отделом внутренней безопасности вооруженных сил Венесуэлы. Информация о его контактах с Вашей организацией дошла до верхушки ОБН, а это означает, что его смертный приговор уже был подписан. Насколько нам известно, из Каракаса было послано снайперское звено, с приказом отследить следующий контакт этого офицера с колумбийскими наркоторговцами и уничтожить всех на этой встрече (если таковая произойдёт).
В том случае, если Вы пожелаете всё же подтвердить ваш заказ, просто дайте нам знать обычным способом и мы постараемся исполнить это задание именно в том виде, в котором вы пожелали.

Всего наилучшего Вам и Вашей семье.

---

Письмо это, интересное само по себе, предназначалось в первую очередь Мартину Галесу (aka Майк Керцер). Дон Галес был в курсе дел старого дона с Антонио Кордобой - венесуэльским пограничником. Кроме прочих, общих для всех донов материалов, его вводная содержала следующий кусок:

---

Незадолго до своей смерти, дон Конрадо поручил тебе спланировать безопасный переход границы для экспансии картеля на территорию Венесуэлы. Сама по себе границы была устроена достаточно хорошо и у неё не было участков более или менее подходящих для форсирования, но тебе, через семейные связи удалось выйти лично на командира венесуэльской погранзаставы в районе Арауки - Антонио Кордоба. Судя по всему, рыльце у него и так уже было в пуху и ты не особо удивился, когда Кордоба согласился на переговоры о коридоре для сил картеля. Впрочем, наглость Кордобы оказалась палкой о двух концах: на встрече он запросил себе такую оплату, что на его потенциальный гонорар можно было бы скупить половину Каракаса с армией и полицией впридачу. Переговоры зашли в тупик и ты вынужден был доложить ситуацию дону Конрадо. Тот не на шутку рассердился и сказал, что есть много более дешёвых способов и что договариваться совершенно не обязательно именно с этим идиотом. Службы пограничника, мол, полна опасностей, а с его замом или заменой возможно будет заметно проще договориться. Тебе он приказал больше с Кордобой не связываться, мол он дальше с ним сам всё решит. Старый дон отлично умел решать такие вопросы, так что ты был уверен, что через некоторое время свяжется новый человек из венесуэльской погранохраны, чтобы закрыть вопрос. Но через два дня после вашего разговора дон Конрадо скоропостижно скончался.
Что именно он успел сделать на поприще укрощения строптивого пограничника знать было неоткуда, казалось, что остаётся только ждать развития событий и презентации документов старого дона. И тут, совершенно неожиданно, с тобой вновь связался Кордоба. Он написал, что его ситуация поменялась и теперь деньги в качестве компенсации его вообще не интересуют, что люди с определённым опознавательным знаком могут уже теперь беспрепятственно переходить границу (он назвал это рекламной акцией), а всё, что требуется взамен - выйти на определённую точку венесуэльской территории и забрать оттуда пакет с письмом, в котором излагается просьба о некоторой услуге и задаток.

---

Из письма становилось понятно, что сам дон Конрадо не сидел сложа руки, а "заказал" пограничника у какой-то независимой киллерской конторы. Также становилось понятно, что в следующей встрече Кордобы с представителями араукского картеля будут участвовать ещё и венесуэльские пограничники.
Кордоба действительно назначает встречу клану Галес, на соответстующей точке бойцы клана находят следующее письмо:

---

Сеньоры!
Я помню, что наш последний виток переговоров зашёл в тупик и теперь сильно жалею об этом. Теперь, у меня появились новые - форс-мажорные - обстоятельства и ваша оперативная помощь мне важнее, чем любое количество денег. Пожалуйста, продолжайте считать себя моими гостями на территории, подконтрольной моей заставе, во всё то время, что вы пожелаете здесь находиться, если конечно вы не откажетесь мне помочь.
Дело довольно необычное и личное и я прошу вас не распространяться о моей просьбе (особенно на территории Венесуэлы), даже если моя просьба вас не заинтересует.
Дело в том, что некоторое время назад пропала моя дочь. Она жила вместе со мной на заставе и однажды, выйдя прогуляться в соседней роще, не вернулась. Не знаю кто похитил её (да и является ли это похищением), во всяком случае, ко мне за выкупом никто не обращался. Тем не менее, у меня есть основания полагать, что моя дочь находится в Колумбии, и даже, скорее всего, в Арауке.
Всё, что я прошу это “доказательство жизни”. Докажите мне, что Хулия жива и здорова и я вас отблагодарю.
Жду вас с доказательством на этом месте (32.61629, 35.13021), сегодня в 21:00 по местному времени.
До скорой встречи!

P.S. Я прилагаю к этому письму фото моей дочери и маленький подарок - свидетельство моей серьезности. Будьте уверены, что ваши дальнейшие усилия также будут вознаграждены.

---

Итак, тема марафона поменялась (с) и клану Галес надо не торговаться, а отыскать в городе потерявшуюся девушку. Девушка, правда, не терялась, а, просто-напросто, сбежала от самодура отца:

---

-Нет! И слышать не желаю! Вся в мать, вот же бандитское семя, - такое громометание могло продолжаться часами, так что Хулия присела на край кровати, с которой вскочила, когда отец зашёл в её комнату. Было понятно, что, несмотря на все просьбы, на праздник урожая ей теперь не попасть. Отец продолжал перечислять последние прегрешения Хулии всё более распаляясь и наконец добрался до своей излюбленной темы:
- В монастырь! Вот куда ты отправишься вместо танцулек! В самое глухое место в обеих Америках!
Хулия не хотела в монастырь. Про себя она считала, что жизнь на пограничной заставе и так не сильно отличается от монастырской. Всю жизнь, сколько она себя помнила, Хулия хотела выступать со сцены. Танцевать, петь - всё что угодно, только чтобы вокруг было шумно и весело. В общем - нечто совершенно противоположное понятию её отца - офицера венесуэльской погранохраны - о том как должна вести себя скромная молодая женщина. Отец всё никак не мог простить матери Хулии побег с каким-то колумбийским бандитом вскоре после её рождения. В любом проявлении весёлого нрава Хулии он видел след распутства матери и пытался подавить это, как только мог.
Чем дальше, тем более жизнь Хулии на заставе становилась невыносимой и запрет пойти хотя бы на местный сельский праздник, который Хулия ждала, как день рождения, стал последней каплей. Вместо того, чтобы, по своему обыкновению, нагрубить отцу в ответ на обвинения и громогласные запреты, она продолжала тихо сидеть на постели и опустив глаза в пол только вставляла изредка “хорошо, папа” и “как скажешь”. Антонио Кордоба даже в какой-то момент слегка растерялся, до того реакция дочери была непривычна. Тем не менее, она закончил нотацию в своей обычной манере - вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, предварительно ещё раз настрого запретив ей идти на праздник.
Хулия забралась на кровать с ногами и, положив подбородок на колени, задумалась. Так она просидела некоторое время, внешне просто глядя в окно, но за это время у неё в голове окончательно оформился план, который вертелся там уже давно.
Хулия решилась бежать из дому. Она понимала, что никакой жизни кроме нынешней у неё не предвидится и что в будущем её ожидает либо прозябание на очередной заставе, либо тот самый монастырь, о котором отец твердил. Нигде в Венесуэле она не смогла бы надёжно спрятаться от отца - его связи в армии и полиции были крепки и обширны. Но если бы только ей удалось перейти через границу! За границей, в Колумбии начиналась территория нисколько отцу не подвластная, территория “Братства”, земля картелей. Там можно было найти работу, там можно было начать спокойно жить, или, хотя бы, петь.
На следующее утро Хулия собралась на прогулку - бродить по окрестностям заставы, хотя и с сопровождением ей дозволялось. Весь план девушки строился на том, что несмотря на скандальность и тиранию, в житейских вещах отец ей полностью доверял и по территории заставы она могла ходить совершенно свободно. Кроме обычных вещей, вроде бутылки сока и перекуса, она сложила с собой кое-какую одежду и все свои деньги и украшения. Рюкзак не слишком бросался в глаза - Хулия часто что-нибудь собирала в лесу. Затем, оставив рюкзак в дежурке и попросив отрядить с ней одного из солдат свободной смены, она, сделав вид, что хочет попрощаться с отцом, пошла в его кабинет. На самом деле, Хулия знала, что отца сейчас нет в кабинете, но она не знала, когда именно он объявится, так что это было самой опасной частью её плана. Хулия понимала, что в Арауке никто не ждёт её с распростёртыми объятиями и что ей нужна какая-нибудь гарантия на самый крайний случай. Зайдя в кабинет, она подошла к столу и извлекла из ящика листок, с нанесённой не него картой района заставы. Таким листком отец постоянно пользовался, что-то на нём помечая, когда к нему заходили “странные” гости. Это были люди при оружии, но явно не военные и не полиция. Они приходили раз в месяц, о чём-то около получаса беседовали с отцом в его кабинете и убирались восвояси. Отец же, всегда сразу после встречи делал на карте пометку. В чём тут было дело Хулия толком не знала, понимала только, что этим людям на заставе (или даже около неё) делать нечего и, что если отец их принимает, то тут что-то нечисто. Быстро положив карту под платье, Хулия, как ни в чём не бывало, вышла из кабинета и вернувшись в дежурку спросила не знают ли, когда вернётся отец. Там сказали, что ещё через час, или около того. Тогда она заявила, что если ждать, то вся прогулка будет испорчена и что видимо придётся в этот раз обойтись без прощания. Взяв рюкзак она, в сопровождении как раз подошедшего свободного солдата, направилась в джунгли по тропинке, шедшей вдоль границы. Дальнейшее было делом техники: удалившись от заставы пару километров, Хулия сделала вид, что подвернула ногу и упала (чего с ней отродясь не случалось). Громко застонав она схватилась за якобы подвёрнутую ногу и стала жалобно просить сопровождавшего позвать кого-нибудь на помощь. Ошалевший от такого поворота дела солдат без споров бросился за носилками. Дождавшись, пока он окажется вне пределов слышимости, Хулия поднялась и сколько могла быстро направилась прямо в сторону реки и границы. Дойдя до реки она нашла брод и перешла на колумбийскую сторону, благо река в этом месте была действительно мелкая. Ещё через час она добралась на попутке до города.
Побродив слегка по улицам она оказалась возле кантины. Её привлекла музыка, доносившаяся изнутри. Она зашла внутрь и сразу поняла, что наконец-то попала туда, где так давно мечтала оказаться. Здесь пели и танцевали. Здесь было шумно и весело. В тот же вечер, она, оставшись у сцены после конца выступления, подошла к владелице заведения и попросила её послушать. Та согласилась и уже на следующий вечер Хулия выступила со своим первым номером.
Карту, украденную у отца Хулия никому не показала, решила выждать нужного момента. Ей показалось, что этот момент скоро настанет, когда через несколько дней после её появления разнеслась весть о смерти старого дона - главы араукского картеля. Впрочем кому и при каких обстоятельствах показать карту ей ещё предстояло решить. Её игра ещё только начиналась.

---

Итак, Хулия бежит в Арауку, но бежит не просто так: она уносит с собой очень важный для её отца документ. Расшифровав документ можно было обнаружить склад контрабандных боевых коктейлей, которые можно было с большой выгодой продать в больницу. Но получить задание раздобыть карту клан Галес мог только успешно проведя встречу с Кордобой. К сожалению снайпера бойцам вычислить не удалось и тот уничтожил и Кордобу и нескольких бойцов. Мы не знаем, то ли Мартин не обратил достаточного внимания на то, что было написано в письме, то ли тактическая обстановка была в тот вечер не в их пользу, но факт остаётся фактом: бонусное задание Клан Галес не получил.

Хулия же, решила показать письмо не своей покровительнице - совладелице кантины Лисе Моралес (у которой были все шансы разгадать карту, найти склад и заработать себе и Хулии заметную сумму), а гробовщику Анхелю Вега (aka Арагорн), к которому воспылала внезапной любовью. Бывает и так, конечно.

Итак, на этом пока-что всё. Мы, естественно опубликовали совсем не всё, а только то, что, как нам казалось должно было с гарантией показаться интересным большинству игроков. Естественно, если задать более конкретный вопрос можно получить разъяснения по любой из вышеизложенных историй, или тех, что остались "за бортом".
Теперь мы откроем тему, чтобы уважаемая публика могла задать свои вопросы и обсудить написанное, если возникнет желание.
Всем спасибо ещё раз за внимание и доверие!

А вот скажите, как по мастерской задумке Сильвия де Кастро могла выйти на настоящего заказчика документов, т.е. меня?

П.С. С чего бы это УЖам меня вешать за ногу и трясти? ;) Ключ был их заказом, вернее заказом начальницы больницы, а остальные, кроме разумеется банкира, были о нем осведомлены. И мне кстати тоже не совсем понятно, что Интерпол мог предъявить Маркесу, и я вам об этом первая сказала в мастерятнике.

Прямого информационного выхода на тебя не было (да и откуда?). Можно было попробовать вычислить, если всерьёз заняться расследованием и платить за инфу. В конце концов, женщин совсем недавно появившихся в городе было не так много. Надо сказать, что для Сильвии эта линия была скорее "запасная", на тот случай, если она каким-то образом спалится и решит бежать из города. Заметь также, что она знала место, но не знала точного времени, так что её шанс просто прийти на место встречи вместе с Ампаро и начать "предъявлять" был ничтожно мал. Тут надо было вычислить Ампаро, поймать на чём-то достаточно горячем и шантажом выбить нужное. Не то чтобы совсем импосибл, но весьма сложно, собственно, как раз на тот случай, если вся остальная игра не задалась.

О, а этого я, кстати, не знал! Ключ тебе именно заказали найти, или всё-таки ты сама предложила свои услуги?
Потому, что мне очень понятно зачем вешать за ногу человека, который приходит к УЖам и говорит: "а хотите я вам найду ключ, который тут у вас недавно украли?". Во всяком случае, за моё лицо, когда Наташа пришла ко мне просить денег на купить у взломщика (sic!) ключ, тоже можно было брать деньги.

Интерпол очень даже мог предъявить Маркесу, если бы поймали таки Щелкунчика. Long story short, наш интерполовец до этого задания, кажется, вообще не добрался. А теперь-то конечно нечего, отпустят за отсутствием состава...

Ясно. Значит за такой вариант событий, когда моего персонажа внезапно грохнут, волноваться не стоило.

С ключем ситуация была такая. Когда в приватной беседе с Аидой Гримальди я начала выяснять подробности про банкира, она изложила мне историю про сейф в тире, и что неплохо было бы заиметь от него ключ. При этом прямо спросив меня не являюсь ли я взломщиком. Получив положительный ответ, Аида спросила могу ли я достать ей ключ, на что я разумеется ответила положительно. Цена заказа была 150К, потом я сделала скидку до 100 (что мне жалко что ли :)), а Аида была настолько широкой души человек, что заплатила мне 120.
Ну а Маркеса отпустят, потому что у меня теперь друзья в ЦРУ, ха-ха.