-
Не наступает. Для того, чтобы убить игрока, нужно его сознательно и подчеркнуто добить. Перерезать горло или контрольный в голову - это уже вам решать. В любом случае боя на холодном оружии или перестрелки снятые "в минус" хиты уже не имеют значения. Это не вполне реалистично, зато позволяет исключить случайную и глупую смерть, и сделать убийство полностью осознанным и взвешенным поступком.
Это не значит, к слову, что убийство игроком другого игрока запрещено. Просто это должен быть сознательный выбор убивающего.
-
есть ли на игре взрывчатка, учитывая актуальность бомбистов?
-
Не знаю, где логичней задать этот вопрос, поэтому задам здесь: в нашем поезде (я имею в виду состав, идущий из Петрограда) вообще было деление на классы (вагон купе первого класса, купе второго и т.д.)? Или вагоны брались штурмом? По принципу, кто где успел, там и сел? Или вагоны были общими? А может быть были "сверхукомплектованые" купе? По 6 человек, дополнительные полки? Были ли вообще билеты? Теплушки? Кто где ехал? Сколько дней мы в пути? Как вообще все это выглядело?
-
Julia +1 Очень верный вопрос!
-
И ещё вопросик (выдержка из вводной):
"Из Петрограда, ясное дело, прямиком в Киев поезда не ходят -
независимыми государствами стали Литва с Польшей, сбросили тяжесть скипетра российского, возгордились. Впрочем,
есть чем гордиться - большевиков у них там пока нет. А нам, значит, дорога лежит в Москву, в новую столицу Советской
России. На поезде рискованно, арестуют матросики за "контрреволюционное выражение лица" - не по наводке даже, а
так, со скуки. Из Москвы на Украину едут многие (тем более, что поезда ходят кое-как), затеряться в толпе на вокзале
нетрудно."
Сталбыть, нет составов и Петрограда? Мы едем из Москвы?
-
Julia, я не знаю какова точка зрения мастеров, но насколько известно мне, в 18 году пасaжирские поезда не ходили вобще. Все были товарными, большинство вагонов, какие бы они не были, переделывались под перевзку грузов. Купейных, мягких и т.п. точно не было.
-
Эйнхерий, в наше время скорый первый (Москва-Киев) идет ночь. Революционный Петроград-Киев, который еще и сбился с пути, идет как минимум два дня. Мы что, два дня в товарном вагоне?!!
-
ага, щазз! я сомниваюсь, что выехав из Питера на одном поезде, ты на нем же приехала в Киев. Месяц в пути не был чем либо выходящим за рамки обыденого.
-
То есть ты предлагаешь всем ехать месяц? Ну, те, кто в этом поезде. Опять же, не обязательно что ваш персонаж прибыл в этом поезде. Он мог уже быть на станцие.
-
Эйнхерий, друг мой, так и я говорю, что как минимум два дня, хотя напрашивается скорее неделя... Так что, всю неделю провели в товарных вагонах (пересаживаясь на станциях в другие товарные вагоны)? Тоже вариант, не отрицаю, только же это нужно подчеркнуть...
Вот, кстати, что пишет классик о теплушках:
"Семье Живаго посчастливилось попасть в левый угол верхних передних нар, к тусклому продолговатому окошку под самым потолком, где они и разместились своим домашним кругом, не дробя компании.
Антонина Александровна в первый раз путешествовала в товарном вагоне. При погрузке в Москве Юрий Андреевич на руках поднял женщин на высоту вагонного пола, по краю которого ходила тяжелая выдвижная дверца. Дальше в пути женщины приноровились и взбирались в теплушку сами.
<...>
Вдоль станций с короткими платформами длинный эшелон, состоявший из двадцати трех вагонов (Живаго сидели в четырнадцатом), вытягивался только одной какой-нибудь частью, головой, хвостом или середкой.
Передние вагоны были воинские, в средних ехала вольная публика в задних — мобилизованные на трудовую повинность.
Пассажиров этого разряда было человек до пятисот, люди всех возрастов и самых разнообразных званий и занятий.
Восемь вагонов, занятых этой публикой, представляли пестрое зрелище. Рядом с хорошо одетыми богачами, петербургскими биржевиками и адвокатами можно было видеть отнесенных к эксплуататорскому классу лихачей-извозчиков, полотеров, банщиков, татар-старьевщиков, беглых сумасшедших из распущенных желтых домов, мелочных торговцев и монахов.
Первые сидели вокруг докрасна раскаленных печурок без пиджаков на коротко спиленных чурках, поставленных стоймя, наперерыв друг другу что-то рассказывали и громко хохотали.
Это были люди со связями. Они не унывали. За них дома хлопотали влиятельные родственники. В крайнем случае дальше в пути они могли откупиться.
Вторые, в сапогах и расстегнутых кафтанах или в длинных распоясанных рубахах поверх портов и босиком, бородатые и без бород, стояли у раздвинутых дверей душных теплушек, держась за косяки и наложенные поперек пролетов перекладины, угрюмо смотрели на придорожные места и их жителей и ни с кем не разговаривали. У этих не было нужных знакомств. Им не на что было надеяться.
Не все эти люди помещались в отведенных им вагонах. Часть рассовали в середине состава вперемешку с вольной публикой.
Люди этого рода имелись и в четырнадцатой теплушке. "
Но это не значит, что это был единственный вариант! У того же классика читаем:
" — Покажи, какие печати тебе поставили, — спросила она его по возвращении. Доктор протянул пучок сложенных бумажек за загородку.
— Это литер в делегатский, — сказал сосед Антонины Александровны сзади, разобрав через ее плечо штамп, поставленный на удостоверении. Ее сосед спереди, из формалистов-законников, знающих при любых обстоятельствах все правила на свете, пояснил подробнее:
— С этой печатью вы вправе требовать места в классном, другими словами в пассажирском вагоне, если таковые окажутся в составе."