Песнь о ГАйавате

[Fessaer]

Если спросишь ты откуда
Эти сказки и легенды,
Я тотчас тебе отвечу:
«Не твое собачье дело!»
Эти сказки и легенды
Из страны дакотов злобных,
Из селений ирокезов,
И вигвамов добрых сиу.
От навахов и апачей,
От пуэбло и не очень,
От чероки и мохавков
Эти сказки и легенды.
Могикане и команчи,
Черноногие и ханты
Уважали и любили
Эти сказки и легенды.
Это — песнь о Гайавате,
Да, том самом Гайавате —
Победителе неверных.

Его прадед Дикий Мерин
Был когда-то ирокезом,
Но не просто ирокезом,
А большим и мускулистым.
Мог струей пробить бизона,
На зубах с бобрами дрался,
Побеждая регулярно
Этих хищников мохнатых.
Жен имел он тридцать восемь,
И они его достали,
Хоть шаман неоднократно
Говорил об истощеньи.
Обслужив их как-то за ночь,
Он заснул опустошенный:
Начался некроз мошонки —
Не проснулся Дикий Мерин…
Лишь одна из жен любимых
По прозванию Окапи,
Несмотря на ранний климакс,
Родила ему сынишку.

Поздний мальчик был дебилом,
Его звали Мягкий Череп.
Лежа в мамином вигваме,
Он катал из носа шарик.
Только в двадцать из вигвама
Он наружу показался —
Говорят, совет старейшин
[mat]Обосрался [/mat]от испуга…
Мягкий Череп левым глазом
Постоянно видел звезды,
В то же время правым глазом
Видел только кончик носа.
Изо рта слюна стекала,
До пупа язык болтался.
Украшение из перьев
Он носил на рыжей щетке.
Лишь животные инстинкты
Жили в этом организме —
Обожраться, отоспаться,
Сбросить стул и размножаться…

Раз, среди болотных топей
Мягкий Череп кушал клюкву.
Вдруг пирога подплывает
С озорницей Тонкой Струйкой.
Стала та дразнить калеку
Всевозможными словами,
А потом доху задрала
И пелотку засветила.
Мягкий Череп отвязался
И набросился на Струйку.
Отдубасил озорницу
И опять стал кушать клюкву.
Струйка с плачем убежала,
Грустной стала, затаилась.
Но проходит пятый месяц —
Округлилась ее тушка …
А буквально через месяц
Мягкий Череп шел до ветру,
Провалился в яму с гризли
И медведь его там скушал.

Засвистел по норкам суслик,
Распустились почки клена —
На проталине весенней
Струйка родит карапуза.
И, боясь упреков близких
И насмешек злых подружек,
Струйка голого младенца
Бросила в ручей широкий.
Там, средь зарослей кувшинок,
По теченью он понесся.
Карпы, щуки и сазаны
Мотылем его кормили…
Так доплыл он до Флориды
В племя славных семинолов.
И они его назвали
За цвет кожи — Оцеолой.

Хороша Флорида летом,
Светит солнце над Майами,
Быстрокрылые колибри
Опыляют орхидеи…
В этом крае благодатном
Быстро вырос Оцеола,
Крепким стал, как хвост каймана,
И стремительным, как газы.
Он ловил с друзьями рыбу,
По сезону бил орехи,
Ставил снасть на крокодила,
Уважал Совет старейшин.
Срок пришел — и он женился
На красавице Онасис,
Младшей дочери шамана,
Жгучей вороной брюнетке.
Вскоре та отяжелела,
Но на месяце четвертом
Подняла предмет тяжелый
И нарушила процессы.
От натуги у Онасис
Разорвалась перепонка,
И мгновенно наступили
Преждевременные роды.
К изумлению старейшин
Выкидыш сказал: «Спокойно!
Заверните меня в шкуры,
Дайте спать, курить и кушать».
Так родился Гайавата
По преданьям и легендам
По стишкам и прибауткам,
По частушкам и припевкам.