Вводная, правила, и другая инфа.

[Мироку]

Alizarus, 9-10 Октября. Через две недели.

[Kyrara]

вопрос, что это за лес и где он находится, его название мне ничего не сказало(

[Мироку]

Kyrara, Лес возле Йокнеама.

[Varg]

Мироку, игра 9-10, или 8-10?

[Мироку]

Varg, 9-10 октября. три поста наверх?

[Мироку]

Самодеятельным решением некоторых игроков время действия Игры попало на период смуты Онин. См. подробности, к примеру, тут.
http://archive.diary.ru/~sengoku-bak...ss_signature=&
Ничего не имею против. Пусть будет Онин.

[Мироку]

В течение XVI - XVII вв. Японию сотрясали междоусобные войны. Война «годов Онин» положила начало периоду раздробленности и повсеместной смуты, затянувшейся более чем на целое столетие и не закончившейся с ликвидацией сёгуната Асикага (Муромати 1333 – 1568 гг.) . Затянувшаяся агония сёгуната Асикага, которя продолжалась с 1467 по 1568 г., получила название «Сэнгоку Дзидай» (эпоха «Воюющих провинций») . Коллизии последующего периода Адзути-Момояма. стали продолжением и естественной развязкой кровавой драмы Сэнгоку Дзидай. Смута и безвластие окончательно завершились лишь к 1600 г., когда у кормила власти в Японии утвердился новый сёгунат Токугава .

Само названии «Сэнгоку Дзидай» было заимствовано из китайской традиции: с 403 по 222 г. до. н. э. Китай был раздроблен на множество мелких и семь крупных независимых государств, постоянно воевавших друг с другом, пока самое сильное государство – Цинь - не поглотило их, объединив всю страну.

Поскольку во времена Сэнгоку Дзидай власть сёгуна не распространялась далее его дворца, провинции Японии оказались предоставлены собственной судьбе. На местах началась борьба за передел владений. В этой борьбе прежние хозяева обширных земель, разбросанных по разным провинциям и даже островам, часто теряли все, ибо владения, богатство и авторитет их зиждились на силе центральной власти – сёгуната. Поскольку сёгунат реальной поддержки оказать уже не мог, то и старая система землевладения рухнула.

Новыми хозяевами в провинциях стали так называемые Сэнгоку даймё, удельные князья, возвысившиеся благодаря смуте. Большинство этих Сэнгоку даймё выдвинулись на первые роли благодаря своим личным качествам – уму, отваге, энергии, удачливости, а также беспредельной жестокости, порою – подлости и, конечно, благодаря исключительному властолюбию. Многие из этих даймё имели высокое происхождение – они восходили нередко к Фудзивара, Тайра и Минамото. Однако большинство из них начинали карьеру с довольно низкой ступени самурайской иерархии, например с поста управителя небольшого поместья, чьи хозяева, аристократы букэ (в средневековой Японии аристократы были 2-х видов: кугэ – придворные аристократы, составлявшие окружение императора, и букэ – военные аристократы, состоявшие при дворе сёгуна), постоянно жили в Киото, а их владениями в провинциях управляли доверенные лица из числа вассалов.

Управляющие становились рачительными хозяевами, умевшими практично и экономно вести дело, превращая вверенные им владения в доходные предприятия, в то время как их столичные господа, привыкшие пожинать плоды чужих трудов, все больше и больше отрывались от реального положения вещей. Поэтому управляющие постепенно прибирали к рукам то, что должны были охранять от чужого посягательства; остановить их было практически невозможно. Прежние вассалы-управляющие отбирали у своего господина уезд за уездом, а иногда даже захватывали целые провинции и вышвыривали своих бывших сюзеренов из их родовых замков. Те же могли лишь возмущаться в столице и жаловаться сёгуну, который в ответ разводил руками – мол, в мрачные, мрачные времена живем… Следует заметить, что подобный поворот событий происходил в Японии не первый раз, но люди категорически не желают учиться на ошибках прошлого…)(

Эти перемены в феодальной иерархии были настолько серьёзными, что для их обозначения появился даже новый термин гэкудзё (низкие побеждают высоких). Так возникло новое поколение уездных князей, прозванных сэнгоку даймё. Многие из удачливых даймё с благословения сёгуна получали официальный титул сюго – военного правителя провинции.

В результате к концу XVI в. Япония оказалась раздробленной на множество независимых владений, во главе каждого из которых стоял воинственный даймё, вождь влиятельного самурайского клана, сумевшего военной силой подчинить себе более менее значительную территорию – от нескольких уездов, до нескольких провинций. Наиболее могущественными военными домами эпохи Сэнгоку стали кланы Мори, Симадзу, Сиба, Такэда, Го-Ходзё, Имагава, Датэ, Уэсуги, Хосокава, Асаи, Асакура и др. Каждый из этих могущественных кланов владел несколькими провинциями, был совершенно независим в военном, экономическом и политическом смысле. Основу этой независимости создавали доходы, которые приносили князю его земельные владения и торговля. На эти доходы князь содержал крепкую самурайскую гвардию и мог поставить «под копье» огромное число пехотинцев асигару, рекрутировавшихся из местного простонародья. Асигару постепенно становились профессиональными солдатами, пушечным мясом; Самураи же были офицерами, командовавшими отрядами асигару и элитными частями, использовавшимися как ударная сила.

Сэнгоку даймё превращали свои владения в небольшие тоталитарные государства с собственной столицей, двором, войском, с независимой экономикой и со своими собственными законами. Эти законы функциональностью, строгость и целесообразностью скорее напоминали воинский устав, нежели конституцию.

Времена Сэнгоку Дзидай были действительно мрачными: в стране непрерывно полыхали междоусобные войны, в которых гибло большое количество народа. Никто – ни убогий крестьянин, ни лихой самурай, ни знатный даймё – не мог быть уверен в завтрашнем дне. Военное счастье изменчиво, а перипетии судьбы непредсказуемы; непреступные замки с каменными стенами и высокими башнями, казавшиеся символами надежности и долговечности, гибли в огне, обитавшие в них гордые и всевластные князья в какие-то дни теряли все – и жизнь и богатство, а их непобедимые самурайские дружины устилали своими костями живописные долины.

Тем не менее разрухи и экономического упадка (характерных признаков российской Великой смуты) в Японии не было. Более того, во времена Сэнгоку Дзидай в Японии наблюдался определенный экономический подъем: каждый даймё стремился находить такие методы управления своими владениями, которые обеспечивали бы ему наивысший доход. В противном случае его очень быстро лишили бы и земель, и головы ближайшие соседи. Поэтому князья старались расширять обрабатываемые земли не только за счет завоеваний, но и за счет расчистки новых полей. Процветали ремесла и торговля. Каждый феодальный замок обрастал целым городом, где селились торговцы, приносившие доход в казну князя, и ремесленники, ковавшие оружие и доспехи его дружине. Каждый князь старался призвать на свою службу лучших специалистов во всех областях: опытных фехтовальщиков, обучавших дружину князя искусству меча и копья; кузнецов-оружейников, знавших секреты смертоносной стали; людей, сведущих в горном деле, для поиска железной или медной руды, золота или подземных источников; архитекторов, умевших сооружать непреступные замки и строить военные укрепления; мастеров дзэн, знатоков самурайской психологии; учителей чайных церемоний, музыкантов, артистов, художников и прекрасных гейш, благодаря которым короткая и суровая жизнь самурая становилась насыщенной и интересной.

Сэнгоку даймё были настроены не столько на удержание собственных владений, сколько на их расширение и захват соседних земель, уездов и провинций. Япония превратилась в гигантскую шахматную доску с большим числом игроков, каждый из которых мечтал выйти из игры победителем. Воюя со своими ближними и дальними соседями, объединяясь в союзы, заключая временный мир, многие крупные даймё мечтали о «главном призе» - захвате Киото, установлении собственного сёгуната и объединении всей Японии под своей властью. Подобный исход должен был стать – и действительно стал – логическим завершением военных конфликтов Сэнгоку Дзидай.

[Elenna]