Сыграем на баяне
Тем кто не читал и страдает хроническим "многобуквенным неасилием" рекомендую всё-же постаратся и прочесть до конца, потому как лучшее именно там (+ там расказывается о рождении реконструктора)
История одних выборов
1. Столица Юга
Ах, как красиво ехать в Беер Шеву из Тель Авива в ночь! Пустыня, тишина, луна и звёзды - и вдали, за холмами, виднеется тёплое оранжевое зарево. Освещённые пальмы и аккуратные газоны встречают гостей города, не заметивших в темноте бедуинских палаток на склонах вдоль дороги. И столица юга, цивилизованный город третьего тысячелетия, приветливо раскрывает обьятия улиц...
Напрасно, кстати, вы по сторонам не смотрели и бедуинских палаток не заметили. В них, как ни странно, живут бедуины, которые как раз три тысячи лет на этой дороге потрошили караваны, и вот эти вот сионисткие нововведения – законы какие-то – им этнически и религиозно чужды. Противоречит, значит, вся эта юридическая накипь их многовековым традициям.
За неимением караванов гордые сыны пустыни потрошат магазины и припаркованные автомобили, достигая в своём ремесле больших высот.
Не брезгуют и междуусобным перераспределением материальных благ, уводя друг у друга коз и верблюдов.
Доходило до смешного. Однажды эти бойцы невидимого фронта обнесли магазин супруги начальника второго отделения полиции, когда сам начальник был на ночном дежурстве. Я про это отделение потом отдельно расскажу. Так вот, супруга заявила начальнику, что до тех пор, пока в её магазин не вернутся похищенные электротовары, сам начальник может и не заикаться о супружеском долге.
Процессия из трёх патрульных автомобилей, включив мигалки, носилась по городу ровно четыре часа. Наконец, бедуинские старейшины, испуганные перекошенной и взбешённой рожей начальника отделения, выдали украденное и слили героев дня.
Но это скорее исключение. Обычно же страховая компания, горько стеная, отваливает потирающему ручки ограбленному торговцу страховую премию, на которую он с большой выгодой для себя покупает с рук новый товар взамен похищенного, ремонтирует магазин и меняет машину.
Завершив первоначальное накопление капитала, племена романтиков большой дороги убираются подальше в пески, где, на первом приглянувшемся им месте, строят дома и основывают город.
После чего проклятые сионистские оккупанты в рамках опрессии протягивают туда воду, электричество и телефон, а также строят школу.
Так что если будете в Беер Шеве - следите за кошельком и автомобилем, если, конечно, не желаете внести свой вклад в освоение пустыни.
2. Адвокат
Второе отделение полиции города Беер Шева лидировало по стране сразу по двум показателям.
Во-первых, именно оно держало пальму первенства по раскрываемости, числя на своём счету не только множество успешно найденных воров, но и огромное количество наркоторговцев.
Во-вторых, на сотрудников именно этого отделения подавалось самое большое количество жалоб за нарушение прав арестованных, избиения и другие уголовно-процессуальные гадости.
Руководство, конечно, с одобрением относилось к раскрытым преступлениям и поначалу только ласково журило второе отделение за рукоприкладство. Но когда жалобы стали поступать практически ежедневно, когда даже самые отмороженные бедуины (каково! отмороженный бедуин!) стали опасаться доставки во второе - на самом высоком уровне было решено бороться за демократическую законность.
В рамках этой самой борьбы стройные ряды второго отделения были усилены человеком по имени Офер, в прошлом дипломированным адвокатом. Щупленький, низкорослый, очкастый, Офер в свои тридцать пять лет жил с мамой и до того времени занимался исключительно канцелярщиной, что называется, даже бедуина не нюхал. Так что был он не акула, а, скорее, карась юриспруденции.
Предполагалось, что наличие в рядах лица столь образованного и интеллигентного поумерит пыл горячих еврейский ментов.
Поначалу Офер лишь с интересом наблюдал за коллегами, увлечённо избивающими задержанных разнообразными подручными средствами. Затем - стал потихоньку давать ценные советы. И, поразительное дело, поток жалоб только увеличился, но все они вдруг стали беспочвенными и необоснованными.
Оферу вообще везло на диковинные происшествия.
Например, как-то молодой джигит по имени Махмуд похитил автомобиль. Казалось бы, угнал и угнал, у нас таких угонов каждый день – десятки. Ничего особенного, если бы на пути ему не повстречался Офер.
Едет, значит, Махмудка на автомобиле, поглядывает по сторонам. А Офер в это время едет по своим делам на служебной машине. Ну и пристраивается за Махмудом в правый ряд.
Махмуд, увидя сзади синие цвета, начинает нервничать, густо потеет, беспорядочно дёргается и с грохотом въезжает в зад стоящей на светофоре Мазде. Та прыгает и пинает носом Нисан. Нисан дёргается и бодает Форд. Форд вальяжно прокатывается вперёд и тюкает Субару.
После короткой паузы синхронно глохнут четыре мотора, скрипят четыре ручных тормоза, хлопают четыре двери и из автомобилей выходят пострадавшие водители. Одним и тем же движением каждый из них осматривает багажник своей машины, хватается за голову, поворачивается вправо и видит Махмудку, так и не отпустившего руль.
Через тридцать секунд динамическая скульптура на перекрёстке символизировала единство общин в плавильном котле эмиграции.
Пожилой эфиоп дёргал за ручку, русский стучал в стекло, индус пинал дверцу, поправляя очки, а марроканец дирижировал этим балетом, размашисто жестикулируя и требуя от Махмудки быть мужчиной и выйти самому. Все они слились в едином порыве, как когда-то советские люди, мечтая добраться до виновника торжества и поблагодарить его от души за доставленное удовольствие.
До Офера дошло, что сейчас начнётся кровопролитие. Соотнеся ситуацию с должностными инструкциями и функциональным обязанностями, он покинул водительское место и направился к Махмудке, чтобы своевременными действиями предотвратить расправу.
В этот момент на авансцене появился новый персонаж. С криком "ах ты, ...!" к Махмудкиному автомобилю бросился рыжий и толстый тип в вязанной кипе.
Как показала проверка документов в участке, куда отправились все присутствующие, это и был хозяин машины.
Повезло Махмудке в тот день, ох и повезло.
А Офера рыжий хозяин долго благодарил и приглашал пить кофе в гости.
3. День выборов
В настоящем деле Офер показал себя только в день выборов в городе Н.
В городе Н, а точнее, в посёлке городского типа Н., живут две небольшие бедуинские семьи примерно по пятьсот домов в каждой. А ещё там проводятся муниципальные выборы. И на выборах там с плюрализмом всё в порядке - есть ровно два кандидата. Каждый год - одни и те же. Главы семей, если до сих пор не ясно.
Понятно, в такой напряжённой обстановке волеизъявление народа не обходится без эксцессов. Во избежание, в день выборов в город Н. нагнали несколько сотен полицейских.
И выборы прошли спокойно! Члены враждующих семей вежливо улыбались друг другу под каменными взглядами полиции, приветливо кивали (ах, какая неожиданная встреча! И вы здесь? какими судьбами?! ваалейкум ассалям!), неторопливо исчезали за ширмой и появлялись, снова расплываясь в улыбке.
Подсчёт голосов продолжался до часу ночи, а в полвторого в патрульной машине Офера прозвучал вызов диспетчера:
"Всем патрульным - срочно в город Н."
По прибытии в городе Н. обнаружились стихийные народные гуляния. Новый городской голова отметил своё долгожданное избрание, выйдя на прогулку со всей семьёй. В ходе веселья юная часть его семейства, желая поделиться радостью, накостыляла представителю дружественной семьи, а также подожгла дом неудачливого кандидата. После чего представители противоположной стороны поспешили присоединиться к празднику. И понеслась....
Подъехавшие машины полиции были обстреляны из автомата Калашникова. Офер взбесился! "Меня, полицейского при исполнении, - орал он, нервно дёргаясь всем телом и яростно вырываясь из рук своего напарника Дуди, - какие-то черножопые... из автомата.... "
Эфиоп Дуди соглашался и бормотал ему на ухо что-то успокаивающее.
Затрещала рация.
"Всем отъехать на двести метров и залечь за машинами!" - приказал голос замначальника отделения.
- Офер, приказ! Приказ поступил! Потом укажешь в рапорте, что черножопые по тебе стреляли! Потом! – убеждал невидимый ночью Дуди, сверкая белыми зубами.
Полиция отъехала на двести метров и залегла.
Через пять минут подъехала скорая помощь.
Водителю понадобилось ровно пятнадцать секунд, чтобы оценить обстановку. После свиста первой пули скорая развернулась и отъехала за полицейский кордон.
Праздник продолжался. На горизонте, в красном мареве, метались тени в бурнусах.
Ещё через пять минут подъехали пожарные. Унюхав жареное профессиональным чутьём, они остановились сразу за скорой помощью.
Начальники полиции, скорой и пожарных собрались кучкой и принялись вяло переругиваться.
- Ну ребятки, ну вдарьте по ним из брандсбойтов, ну что вам стоит? – неубедительно канючил полицейский.
- А чо всегда пожарники? – говорил пожарный. – Воды у нас с собой нету. У нас с собой только гидравлические ножницы есть, из подходящего. Вот если вы, их повяжете, а вы, - медик – их чем-нибудь уколете, тогда мы им что-нибудь отрежем. А до того – пусть горит, нам и отсюда неплохо видно!
Так и стояли, флегматично любуясь театром теней.
Но тут снова заговорила рация.
- Парни! Поступил сигнал, что в одном из домов притаилась группа нелегалов с территорий. Значит, сейчас подтянутся погранцы, а следовательно, начнут поступать раненые. Поэтому как только погранцы подъедут, срывайтесь и дуйте в больницу, на охрану территории.
Ровно через минуту непосредственно к крайнему дому подъехал джип. Из джипа выпрыгнули четверо бодрых погранцов, и, не обращая внимания на выстрелы и крики, передвинули М-16 за спину, достали из машины именные бейсбольные биты и, высадив двери, забежали вовнутрь.
Полиция попрыгала по машинам и унеслась в сторону ближайшего госпиталя, разминувшись по дороге с вереницей амбулансов. Вереница амбулансов означала, что пограничники не удержались и перешли от задержания нелегалов к разгону демонстрации при помощи всё тех же бейсбольных бит...
4. Больница
В приёмный покой госпиталя "Сорока" простые смертные добираются, как правило, на общественном или личном транспорте. Заботливый беер-шевский муниципалитет пустил автобусные маршруты номер 5, 7, 8, 12 и 16, позволяющие с комфортом посетить сей храм здоровья всем желающим жителям и гостям города.
Можно, конечно, доехать с ветерком на карете с красной шестиконечной звездой на борту, но я бы вам не советовал. Ещё туда можно прилететь на вертолёте с аналогичными опознавательными знаками, но это уж точно никому не рекомендуется.
Жители города Н., волнуясь за своих земляков, прибыли в госпиталь настолько раньше полиции и скорой, что невольно закрадывается мысль – а не скрывают ли в песках хитрые бедуины особую разновидность реактивного крылатого верблюда или осла на воздушной подушке?
У бедуинов вообще много всего закопано в песках. От артиллерии и бронетанковой техники до ножей и дубинок. Посторонний человек, а тем более полицейский, не найдёт никогда. А свои при нужде откопают мигом.
Но вернёмся в стольный град Беер Шеву. Там уже начали происходить захватывающие события!
На автомобильной стоянке перед приёмным покоем двумя беспокойными грозовыми тучами колыхались представители Монтекки и Копулетти города Н. Синим сполохом между ними, спиной к спине и в две шеренги, стояли полицейские. И те, и другие с нетерпением ждали, когда доблестные медики, наконец, подведут счёт товарищеского матча между добрососедствующими семьями.
И тут Оферу в голову пришла светлая мысль.
- Ребята! – произнёс он громко. – А что это мы на стоянке стоим? Нам ведь поручено охранять территорию больницы! А стоянка к ней не относится! Что ж мы тут тогда делаем?
Полицейские, чувствовавшие себя между молотом и наковальней довольно неуютно, мгновенно вняли голосу Оферова разума. На глазах у слегка опешивших бедуинов полицейские развернулись и ушли.
Причём Офер специально задержался и показал характерным жестом: мол, не сдерживайте себя, поубивайте друг друга к чёртовой матери, тут и морг есть рядом, если что.
С трудом верящие своему счастью кровавые мстители медленно пошли навстречу друг другу. Сначала вяло и с оглядкой, а потом уже бодро и задорно закипела драка, в воздухе замелькало дубьё и даже заблестели ножи, отражая свет фонарей.
При виде этой битвы богов с титанами Офера осенила ещё одна светлая мысль.
После того, как по нему пульнули из Калашникова, светлые мысли у него стали появляться одна за одной – то был явно его день.
- Ребята! – сказал он вслух. – А ведь это – несанкционированная демонстрация! Её надо разогнать!
Полицейские пожали плечами, но так и не нашли, что возразить. В конце концов, адвокату виднее, что демонстрация, а что – просто драка. Поэтому далее события развивались по заранее отработанному сценарию – "ребята" экипировались шлемами, щитами и большими резиновыми дубинками, выстроились клином, причём Офер вызвался добровольцем на остриё, и дружно направились примерно в середину беснующейся толпы на стоянке.
Однако представители национального меньшинства, получившие редкую возможность всласть побиться на прекрасном ровном асфальте и под хорошим освещением, вовсе не спешили разбегаться в ужасе.
И тогда к Оферу пришла третья, последняя на сегодня светлая мысль. Движимый ею, Офер совершил Поступок, прославивший его на просторах страны и навсегда обеспечивший ему место в неофициальном зале славы израильской полиции.
Повернувшись спиной к беснующейся толпе, он сказал:
- Ребята! Что-то они не очень разгоняются. Давайте-ка мы каждый за себя побудем!
И с этими словами он выхватил из-за пояса резиновую дубину, лихо крутанул ею над головой и отчаянно врубился в гущу мордобоя, принимая на щит и круша.
Неизвестно, слышал ли Офер о красной коннице времён гражданской, о самураях с мечами но-дачи или о берсерках. Вряд ли эти исторические сведения входили в его программу обучения.
Однако вид щуплого очкарика со щитом в полтора себя в одной руке и демократизатором "на слонов" в другой надолго врезался в память разбегавшихся как тараканы бедуинов.
Драка была разогнана в рекордные сроки, зачинщики из числа медленно бегающих оприходованы и упакованы, а жертвы – доставлены в приёмный покой, благо он был рядом.
Прибывший как всегда вовремя зам начальника отделения быстро опросил непричастных свидетелей и в момент составил для себя картину этого асфальтового побоища. Как только последняя деталь мозаики легла на своё место, он вспомнил не только родные марроканские проклятия, но и слышанный когда-то краем уха польский и русский мат.
Выдернув безмолвного и потупившего взор Офера в сторонку, зам выплеснул на него три ушата помоев, после чего воздел очи горе и возопил, взывая к небесам:
- Господи! Лучше бы у тебя была судимость! Лучше бы ты содержал публичный дом или торговал травкой! Я бы хотя бы знал, что с тобой делать!
На пути в отделение "луноход" практически безмолствовал. Чуть слышно гудел кондиционер, постанывали сложенные штабелем задержанные. Прислонившийся к стеклу Офер разговаривал с мамой:
- Мамочка, ну что ты волнуешься! Я немножко задержался на работе. Нет. Нет, я не знаю, что там был за шум возле больницы. Нет.
Задержанный у ног Офера попытался сесть.
- Мамочка – это точно был не я. Ты же знаешь, что я не в состоянии ударить человека!
Офер наступил на него ногой. Задержанный рухнул обратно на пол.
- Целую, мамочка. Буду дома к завтраку.
Установилась тишина. По-прежнему гудело и постанывало. Над потрясённым городом неторопливо восходило солнце
Стырено отсюда :
http://ilyad.livejournal.com/33893.html
Ответить с цитированием
Сообщение от Mablung
