Дневник Жана-Батиста Гренуя.
2 апреля 1869. Промонтори.
8:00 am
Сегодня – второй день, как мы с Луи и Мари в этом населенном пункте (моя рука отказывается выводить слово город применительно к этой дыре, не имеющей даже собственных источников воды и продуктовых лавок), удостоенном чести принимать у себя его Высочество принца Уэльского Эдуарда.
Нам предоставили помещение прилегающее к свежепостроенной гостинице. Сейчас мы с Мари и работниками займемся его декором, а Луи и Бенедикт (наш повар де Ширак) начнут готовить. Мы должны быть готовы подать обед не позже, чем через час после прибытия гостей...
3:00 pm
Луи в ярости. Я тоже. Данбалла всегда со мной и отсутствие бакалейных лавок в Промонтори, некстати помянутое утром, сыграло свою роль. Бенедикту пришлось спешно собираться, нанимать кэб и ехать в Солт-Лейк сити за покупками. Вернулся он не далее, как двадцать минут назад.
Что ж, начнем с пятичасового чая.
7:00 pm
Я искренне уважаю Прогресс, но если подданые Соединенного Королевства не станут соблюдать традиции, где мы окажемся?
Первый посетитель, желающий выпить чаю, опаздал на четверть часа, а многим пришедшим после шести, я был вынужден сообщить, что ресторан закрыт.
Да, пагубное небрежение к традициям излишне распространено среди собравшихся в Промонтори аристократов: из всех, присутствовавших, лишь его Высочество оставил трость и шляпу на входе. Не говоря уже о том, что чаевые оставил лишь мистер Миллер-младший, судя по одежде и манерам преуспевающий делец, вхожий в круги, но чуждый аристократизму.
9:40 pm
Вынужден с прискорбием заметить, что многие сегодня остались недовольны нашим обслуживанием. И что особо меня печалит и тревожит, недовольство это вполне оправдано. С тех пор как две из трёх наших танцовщиц еще в Новом Орлеане из-за внезапной болезни (какой неуклюжий эвфемизм для беременности!) не смогли сопроводить нас в Промонтори, какой-то тяжелый рок преследует работников “La gauche”. Мари вынуждена сама обслуживать клиентов, присоединившись к Викторине, вызывавшей немало вопросов своим не слишком живым состоянием. Отчитали оставшуюся танцовщицу, которой пришлось исполнять роль официантки.
Кроме того, печь, специально привезенная из Нового Орлеана для приготовления особых блюд, взорвалась, из-за чего многим посетителям пришлось ждать ужина.
Возможно, нам не место здесь и своим приездом мы разгневали Лоа? Может быть, бросим всё и...
Луи, поедем в Новый Орлеан?
3 апреля 1869. Промонтори.
1 am
Изобретения г-на Теслы, конечно, потрясающи, но слишком уж пока нестабильны. Музыканты нашего блюз-бэнда с мисс Дерневиль, любезно согласившиеся испытать новые музыкальные приборы, задержали начало концерта почти на час. Подобное отсутствие пунктуальности выводит меня из себя. Да и отключения освещения, чего стоили! Всё же, свечи были бы надежнее.
Впрочем, громкость концерта, существенно усиленная упомянутыми приборами, позволила Луи провести на кухне ритуал вуду, не привлекая излишнего внимания.
И было: Белый Змей поднялся из огня и пенял мне на неуважение к братьям по вере, ибо не все были на ритуале, но все равны перед Лоа. Я передам Мари и Луи желание Данбаллы и мы исполним его. Завтра.
11:50 am
Луи в ярости. Порывается хамить клиентам. Мне едва (да и не всегда) удается сдерживать его импульсивную натуру. Да и сам я не могу сказать, что пребываю в добром расположении духа. Водовозы, ожидавшиеся около 10 часов, до сих пор еще не прибыли. А значит, не чем мыть посуду, а значит, не в чем подавать фирменное блюдо де Ширака. И значит, снова задерживается обед! Во имя Лоа!
4:20 pm
Вновь было явление Белого Змея. По его воле я предупредил китайского аптекаря о грозящей ему опасности.
Сегодня с чаевыми дела обстоят куда лучше, чем вчера. Впрочем не обошлось без курьезов. Одна леди, оставляя на чай предположила, что в таком высококлассном заведении, как у нас, благодарность за хорошую работу должна быть соответственно высокой. И оставила... один фунт! На тот момент это были самые маленькие чаевые полученные мной за эти два дня. Впрочем, затем нам дважды оставляли шиллинг и дважды – пол-шиллинга. Смешные деньги. Кстати, что-то неладное творилось с экономикой в Промонтори. К нам дважды приходили китайцы-кули и индеец. И показывали наличие денег, очень подозрительное для этих типов. Богачи же, напротив...
С четверть часа назад имел весьма показательный в этом плане диалог с бароном Натаном Ротшильдом:
- Метрдотель, мы хотели бы чаю.
- Увы, сэр, чай мы подаем с пяти часов вечера. Будем рады видеть вас и ваших спутников.
- Отлично! – барон достал часы, на которых было пять, и показал мне. - Вы видите, пять часов!
- Видите ли, господин барон, - я проверил, на всех часах в зале и на моих карманных время совпадало, - на моих часах сейчас пять минут пятого... Впрочем, я готов их перевести на пять. Вы же знаете, время - деньги.
В Новом Орлеане после этого диалога деловой человек немедленно достал бы кошелек, заплатил бы двадцать-тридцать фунтов и наслаждался бы первоклассным обслуживанием и чаем. Здесь же, барон удалился вместе со своими собеседниками, предоставив нам возможность накрывать на столы к чаепитию.
Да, с деньгами всё сегодня обстояло куда лучше, со всем же остальным:
Прямо у меня за спиной посол Империи Ниппон был взят под почетную сикхскую стражу (упорно именуюмую мистером Бирсом – ситхской), одновременно я узнал о назначении господина Бирса премьер-министром, а герцогини Бедфорд – голосом Ее Величества. Незадолго до этих событий, опять же при мне, перед входом в “La gauche” господин посол объявил Его Высочеству, что империя Ниппон находится в состоянии войны с Соединенным Королевством. Я не слишком интересуюсь политикой, но когда столь глобальные события происходят рядом, поневоле чувствуешь себя польщенным и в какой-то степени причастным.
Я уверен в силах нашей державы и совершенно не переживаю за исход этого конфликта. В любом случае дело либо вскоре решится миром, либо мы победим. Мир праху павших. Лоа, храни королеву!
Кстати, Луи решил предложить наши услуги его Высочеству и был благосклонно принят. Они с Мари, вроде бы, собираются лететь в Лондон вместе с принцем.
9:50 pm
Затишье. Посетителей на ужине было немного. Многие, как ни странно, предпочли нашей изысканной кухне грубую российскую и турнир по покеру.
Обслуживали быстро. Его Высочество пожелал пива. Пришлось извлечь зелёного-ирландского из личных запасов.
Приходили китайцы. Под впечатлением от дневного явления Лоа не стал их прогонять сразу. Накормил. Но внутрь, всё же, впускать не стал. Выдал тарелку еды и три вилки. Кули многословно и нечленораздельно благодарили.
Что-то происходит... Луи и Мари крутятся по всему Промонтори. Нужно будет воззвать к Данбалле у дверей салона леди Урсулы (местного медиума). В ее столе хранится чья-то душа. И воззвав к Лоа, мы возможно сможем освободить эту душу и узнать, что происходит.
Выбор Лоа пал на меня. Сегодня я пройду к Белому Змею. И призову его. Ви ноу Данбалла. Отец Света, Отец Тьмы, Отец всех Лоа...
4 апреля 1869. Промонтори.
9:00 am
Я все еще обессилен. Ритуал вызова успешно прошел, но потребовал всех сил. Лежу пластом. Надеюсь, что Луи и Мари справятся без меня и останутся в этом мире, чтобы рассказать мне, чем всё кончилось. Всё же, мне кажется, мы чем-то прогневили Лоа. Вчера уволилась Мими – наша танцовщица-официантка и увела с собой Марселя Гугль, помощника на кухне. Викторину Луи отправил в Новый Орлеан, нас оставалось трое, а теперь и я не могу пошевелиться... Так что сегодня ресторан не работает и это угнетает.
Забыл написать, вчера должен был состояться конкурс дворецких, но как я понимаю, у камердинера его Высочества было много других дел, что неудивительно в свете вчерашних событий, да и я не мог надолго покинуть "La gauche". Что ж, я докажу отцу и дяде Альфреду, что из меня вышел толк, несмотря на дружбу с «этим отребьем Луи», в другой раз.
Рука устала писать, нужно отдыхать и восстанавливать силы...
Да пребудут с нами Лоа.