Немного о средневековом правосудии

В период позднего средневековья, примерно с конца 13 по конец 15 века, происходили значительные изменения в определении преступления, в судебном процессе, и в наказании.

В большую часть этого периода, города в центре и на севере Италии нанимали судей из числа законников и дворян. Обычно, главный судья нанимался по контракту на семестр (полгода), и должен был привести с собой весь необходимый персонал подчиненных. Каждая юридическая «команда» состояла из главного судьи (Podesta), нескольких подчиненных судей, нотариусов и полицейских агентов.
Некоторые города нанимали несколько команд законников. Параллельно с Podesta (или подчиняясь- ему) могла существовать должность Capitano del Populo, который, де-факто занимался судебными делами наравне с Podesta. В дополнение к этому, некоторые города нанимали отдельно капитана полиции, и ловцов бандитов (bargelli), иногда с компетенцией заниматься делами в сельской области (contado).

Существовало 2 вида судебного преследования – по обвинению и по дознанию. Суд по обвинению был открытым, публичным процессом. Действие начиналось с предъявления первичной претензии, libello. Большие штрафы предусматривалось для обвинителя, который не мог доказать свое обвинение. Право на обвинение было у потерпевшей стороны и у ее/его наследников. В праве обвинения было отказано евреям, еретикам, беднякам, и людям с плохой репутацией.

С 13 века в судебной системе было создано обязательство доносить о преступлениях. Местные официалы в городе и сельской местности обязаны были доносить городскому судье о преступлениях, совершенных на их территории, а врачи и цирюльники-хирурги обязаны были сообщать обо всех ранах, которые они лечили. С одной стороны, официалы могли доносить о всех преступлениях или девиациях, нарушающих, по их мнению, некий морально-правовой статус-кво, но с другой стороны, соблюдалась определенная пропорция между тяжестью преступления (его влиянием на общественный порядок и безопасность) и личной честью обвиняемого. Так, доносы на членов маргинальных групп, таких как иностранцы, иммигранты и старые женщины, были самыми популярными. Когда же дело касалось более серьезного преступления, возможность донести о нем была открыта для любого члена общины.

Если суд по обвинению ставил обвинителя и обвиняемого в состояние прямого открытого диалога, суд по дознанию мог быть основан даже на информации из анонимного источника, так называемом "шумном протесте" неизвестного доносчика. Донос обязывал судью инициировать расследование. Кроме того, судьи могли добиваться сведений ex officio (в силу своей должности).

Средневековое правосудие было «жестоким, но неэффективным». Процедура следствия могла быть (и часто была) использована сторонами как один из инструментов в разрешении конфликта. Следствие не было орудием для наказания, и использование пыток было редким. Телесные наказания применялись в случае преступлений, угрожающих социальному равновесию (профессиональные и политические преступления), и к преступникам из рядов иностранцев или иммигрантов, у которых не было собственных сетей социальной поддержки. Все остальные преступления улаживались между сторонами, при согласии судебных властей. Таким образом, судебное правосудие представляло собой систему медиации, или «сдерживания» конфликтов между гражданами, а не наказания за их проступки.

В основном, для разрешения конфликтов использовались разные практики саморегуляции, такие как месть, посредничество, арбитраж и умиротворение, тогда как карательная деятельность судов играла лишь небольшую роль. Закон, в любом случае, не запрещал и не преследовал мщение, признавая его положительную роль в ограничении насилия. Закон вмешивался только чтобы предотвратить эскалацию вражды, или для содействия мирному решению проблемы. Соответственно, зал суда может рассматриваться как всего лишь одна из многих возможных инстанций на пути к разрешению конфликта.

Большинство споров улаживалось вне суда, и функция судебного процесса была, в основном, в том, чтобы помочь сторонам достигнуть договоренности, или позволить одной из сторон вендетту, изгоняя вторую сторону за пределы города (и клеймя ее как «бандита»), так как убийство бандита не преследовалось по закону.

В судебных анналах итальянских городов 15 века не сложно найти свидетельства злоупотребления криминальным правосудием. Так, в 1404 году, к лорду Феррары обратился человек, который боялся быть незаслуженно заключенным в тюрьму за убийство, из-за «злонамеренной» и «неправдивой» информации, предоставленной судье «по причине личной вендетты». В Болонье женщина была обвинена в убийстве собственного мужа (который, как было позже доказано в суде, умер от естественных причин) родней со стороны мужа, сражавшейся с ней за право опеки над детьми. Во Флоренции, сразу после принятия законов против содомии, магистрату пришлось рассматривать злонамеренные и клеветнические обвинения, использовавшиеся как политический инструмент, и против друзей, и против врагов Медичи. В Сицилии, первое разбирательство в криминальном суде по обвинению в колдовстве, имело своей подоплекой спор о разделе имущества.

Скомпилированно по первым главам книги "Crime and Justice in Late Medieval Italy", by Trevor Dean