Миниатюра первая. Незванные гости.
Протарахтел и замолк под окном изношенный мотор старого, потрёпанного жизнью грузовичка. Хлопнула дверца, подкованный сапог звякнул по металлу подножки, заскрипели замки, грохнула задняя стенка кузова.
Лавина сапог побежала, набирая скорость, по кузову, ссыпалась с обрыва на мостовую, потекла мимо живой изгороди в калитку, по кирпичной дорожке, прогрохотала мимо гераней и фиалок и остановилась перед крыльцом.
Шепотки, шорохи оправляемых мундиров, клацающее оружие говорили о том, что лавина всё ещё тут, и, хоть она и притворяется затихшей, готова смести на своём пути всё живое в доме, оставляя пулевые дыры в стенах, разбитую посуду, изломанную мебель, разодранные ковры...
Подкованные сапоги прошагали по кирпичу, поскрипывая кожей пальто, уверенные в себе, решительные, как и положено настоящим офицерским сапогам, и остановились у самой двери.
Всё было готово - и в дверь раздались три чётких, решительных удара.
- Откройте, Гестапо! - пролаял жёсткий, закалённый допросами и командами офицерский баритон.
- Никого нет дома - ответил ему мягкий, плавный, но мужественный и сильный бас.
Лавина отхлынула, грузовичок затарахтел и скрылся за поворотом.
Так Штирлиц уже третью неделю обманывал Гестапо.